Сожженные Леса   ::   Эмар Густав

Лица их изменились от гнева, а руки схватились за оружие, и энергические взгляды были обращены на Валентина Гиллуа как бы для того, чтобы дать ему понять, что, по их мнению, такая дерзость требует немедленного искупления. Охотник меланхолически улыбнулся и протянул руки к своим друзьям.

— Остановитесь, — сказал он и медленно обернулся к мексиканцу, который стоял в двух шагах от него, сложив руки на груди. — Сеньор, — начал он нежно и с такою грустью, которую невозможно передать, — это правда, что я вам обязан спасением своей жизни. Вы сами только что сказали, что мы виделись тогда всего пять минут и что вы спасли меня, не зная, кто я. Случай заставил нас расстаться. С тех пор прошло пять лет, и вот сегодня тот же случай свел нас опять, и вот без всякого объяснения с моей или с вашей стороны вы обижаете меня и всю нацию, к которой я принадлежу, причем бездоказательно. Знаю ли я, что произошло между вами и моим другом? Знаю ли я, с какой целью вы бродили в окрестностях этой пещеры; вы, старый охотник, хорошо знаете, что для человека самый неумолимый враг — это тот, кого неожиданно встречаешь вблизи своего лагеря. Мы, я и мои друзья, считали себя в безопасности, находясь в этой местности, которую мы выбрали, ценя ее отдаленность. Ваше присутствие в нескольких шагах от этого грота показалось подозрительным моему другу. Ваше первое движение, когда вы убедились, что вас заметили и открыли, заключалось в том, что вы схватились за карабин. Мой друг, вместо того чтобы застрелить вас как животное, удовольствовался тем, что обезоружил вас и поставил таким образом в невозможность вредить себе. Неужели же это называется поступать по-неприятельски?

— Но он захватил меня, — ответил мексиканец глухим голосом, — он связал меня как какого-нибудь бандита и краснокожего вора и принес меня сюда.

— Он должен был так поступать: то гостеприимство, с которым вы представились ему, оправдывает предпринятые средства. Крайняя необходимость требует того, чтобы наше местопребывание сохранялось в тайне от всех. Принес вас сюда человек, захвативший вас и спасающий не только свою и нашу жизнь, но и успех того предприятия, которое удерживает нас в этих горах. К тому же он ничего не знал о моем обязательстве в отношении вас. Вы отказались сообщить нам то, что мы просили, — я не буду больше настаивать. Вы только что осуждали нашу честность и великодушие; мы не поступили подобно вам и, не требуя вашего слова, отдаем в ваши руки нашу жизнь и наши самые дорогие для нас интересы: мы вас знаем, и знаем как честного человека. Сеньор Навая, вы свободны. Обезоруженный — вы наш гость, а если вам будет угодно оставаться с нами до утра, то мы будем безбоязненно спать около вас.

Если вы желаете немедленно оставить нас — вот оружие — выбирайте любое и подходящее для вас. Я готов лично проводить вас до саванны.

Мексиканец важно поклонился перед тремя охотниками, черты его лица заметно изменились и осветились откровенной радостью, как лучом солнца между двумя облаками.

— Благодарю за ваши слова, — сказал он, — сеньор, я счастлив, что нашел вас таким, каким мне вас описали. Я действительно бродил в окрестностях этого грота; я искал вас, сеньор Валентин, вот уже два месяца, как я слежу за вами.

— Вы искали меня?

— Да, — ответил мексиканец, покачав грустно головой, — так как, в свою очередь, я хочу просить вас об одной услуге.

— Садитесь, гость, — сказал Валентин, протягивая ему руку, — я буду счастлив, если мне удастся сделать то, что вы желаете.

— Я не знаю ваших сотоварищей и предполагал, что вы одни, — это обстоятельство объяснит вам нашу недружественную встречу с этим храбрым охотником, которого я благодарю за то, что он не убил меня.

— Да, да, — пробормотал с горечью Валентин, — так всегда бывает в степях — здесь сходятся с людьми только после прицела.