Сын племени навахов   ::   Шульц Джеймс Уиллард

Тогда мой отец сказал громко, чтобы слышно было всем:

— Старики, женщины и дети, спрячьтесь здесь в кустах и смотрите, как мы, мужчины, разобьем этих землепашцев-тэва! Мы спустимся вниз, к маисовым полям, и притаимся в траве, а когда люди выйдут на работу, мы нападем на них, перебьем всех и ворвемся в пуэбло. Как только мы завладеем пуэбло, я поднимусь на крышу дома и буду размахивать одеялом. Тогда бегите сюда все и распоряжайтесь несметными богатствами тэва. Вперед!

Было еще темно, и вскоре воины скрылись из виду. Женщины и дети рассыпались по склону и попрятались в кустах. Мать повела Одинокого Утеса и меня на восток, высматривая местечко, где бы можно было спрятаться. После долгих поисков она остановилась у подножья невысокой скалы. Забравшись в густой кустарник, она уселась и усадила нас подле себя.

Бледный дневной свет рассеял ночную мглу. Небо стало красным, и мы ясно могли разглядеть пуэбло тэва внизу, у наших ног. На крыше одного из домов в восточном конце деревни стояли трое мужчин. Больше никого не было видно, и мать не понимала, почему женщины не идут по воду к источнику. Мы смотрели на зеленые маисовые поля и не могли угадать, где спрятался отец. Показалось солнце; все выше поднималось оно над горизонтом, а в пуэбло по-прежнему не видно было людей, если не считать троих на крыше. Мать стала беспокоиться и не могла усидеть на месте.

— Вашему отцу грозит опасность! Я это знаю! — повторяла она снова и снова.

Внезапно тихое пуэбло ожило. Трое мужчин на крыше начали кричать и размахивать одеялами, и в ответ на их сигнал отряд воинов выступил из леса у восточной окраины деревни и направился к маисовым полям, а из пуэбло вышли сотни других воинов и двинулись к полям с западной стороны. Вместо трехсот мужчин из пуэбло Уалатоа, с которыми хотел сразиться мой отец, выступили против него все воины из семи пуэбло племени тэва. Раздались оглушительные выстрелы и вопли людей, умирающих там, в зеленых полях. Всюду видели мы воинов, убивающих друг друга. И тогда прочь от пуэбло Уалатоа побежали воины моего отца, а тэва преследовали их и никого не щадили. Беглецы карабкались по склонам гор. Мы вскочили на ноги.

— Что мне делать, что мне делать с моим слабым, больным мальчиком? — кричала моя мать.

Увидев выбоину у подножья утеса, она побежала туда, а нам приказала следовать за ней. Это была узкая неглубокая пещера: у задней стены лежали листья, хворост и трава, собранные семейством лесных крыс. Мать быстро вытащила несколько охапок хвороста, а мне и брату велела залезть в пещеру. Сверху она закрыла нас листьями и ветками. Потом сказала нам, что она сама спрячется где-нибудь в другом месте, а мы должны лежать смирно, пока она не вернется. Одинокий Утес стал просить, чтобы она спряталась вместе с нами.

— Не могу, для меня нет места, — всхлипывая, сказала она.

Еще раз приказав нам не шевелиться, она ушла.

Пыль слепила нам глаза и забивалась в горло. Одинокий Утес хныкал, а я умолял его не шуметь. Мы знали, что битва еще не кончена: снизу доносились выстрелы, крики, вопли раненых и ликующее пение воинов тэва. Потом раздалось шарканье ног, обутых в мокасины. Воины тэва, поднялись на склон горы и остановились перед нашей пещерой. Они громко разговаривали и как будто спорили. Вдруг один из них воткнул копье в собранный крысами хворост, которым мы были прикрыты. Острый конец копья вонзился мне в плечо. Тогда я был еще маленьким и невольно вскрикнул от испуга и боли. Тотчас же они разбросали прикрывавший нас хворост. Два воина-тэва, раскрашенные черной краской и разукрашенные орлиными перьями, вытащили нас из пещеры. Я увидел боевую дубинку, занесенную над головой брата. Рванувшись вперед, я вцепился в руку воина и вонзил в нее зубы.