Таггарт   ::   Ламур Луис

Ведь краснокожие воины племени Джеронимо вышли на тропу войны против белых, а под прикрытием этой войны орудовала еще добрая дюжина всяких мелких шаек, грабящих и убивающих каждого встречного.

Прежде чем пересечь любой овраг, любой курок открытого пространства, Таггарт долго осматривался по сторонам. Ему приходилось тратить много времени на то, чтобы по возможности уничтожать все свои следы. Он раз десять сдваивал свой след и резко менял направление. Но пока все было безуспешно. Пете Шойер по-прежнему висел у него на хвосте.

Пете Шойер был охотником на людей и по профессии и по призванию. Когда-то он, как, впрочем, и Таггарт, служил разведчиком в армии. В те времена они даже были знакомы, хотя и не испытывали особых симпатий друг к другу. Потом бывший солдат нанимался охранником на крупные ранчо и, наконец, сделался полицейским агентом «Уэллс Фарго» и полномочным судебным исполнителем. Ситуация осложнялась тем, что Сванти не собирался сдаваться по доброй воле, а его противник славился умением доставлять свою добычу живой или мертвой. До сих пор Сванти еще ни разу не приходилось стрелять в человека с кокардой на шляпе, и ему совсем не хотелось сделать почин… даже если целиться придется в Пете Шойера.

Двадцать миль опаленной зноем пустыни отделяли Таггарта от реки Верд, откуда он сейчас держал путь. Однако ехать ему приходилось не по прямой, и потому он проделал все тридцать. Свернув с берега, он поскакал было по тропе Овражьего ручья, но, оказалось, ошибся дорогой и забрался в глухой тупик к северу от Львиной горы. А когда наконец сумел выбраться оттуда и достиг берега Ольхового ручья, то нашел лишь пересохшее песчаное русло и ни намека на воду.

Остановившись в крошечной тени можжевелового куста, Сванти спрыгнул с седла. Он пошатнулся от слабости и был вынужден на секунду прислониться к теплому конскому боку, прежде чем выпрямиться и оглядеться вокруг. Прищурившись, чтобы солнце не слепило глаза, он внимательно изучал раскинувшиеся перед ним просторы.

В пяти милях от него и тремя тысячами футов ниже по склону виднелся ручей Тонто. Узкая, едва заметная полоска зелени указывала на его русло. Позади долины Тонто на фоне неба вырисовывалась стена Сьерра-Анчас. Изо всех сил сражаясь с вялостью, вызванной голодом, жаждой и изнеможением, Таггарт терпеливо намечал дальнейший маршрут. Ему нужно было попасть на старинную тропу апачей, ведущую вдоль Зеленой горы к Подзорному пику. К югу, милях в тридцати отсюда, темнели громады Четырех пиков Мазатала.

Если в ручье Тонто не окажется воды, думал Сванти, придется добираться до Индюшиного ключа. Зато когда уж он попадет в каньоны близ Вишневого ручья, которые знает как свои пять пальцев, Шойеру его в жизни не найти. В глубине души он понимал, что обманывает себя. Без воды не уйти ему дальше Тонто. Если ручей пересох, то хоть иди дальше, хоть стой на месте, все одно — крышка. Конь уж дай Бог до Тонто доплетется… хорошо, если туда дотянет. А в этих краях человек без коня, считай покойник.

Объятая полуденным зноем пустыня замерла в изнеможении — ни шороха, ни ветерка. Сванти неосторожно положил руку на нагретую солнцем скалу, она обожгла его, словно докрасна раскаленное железо. Пора было двигаться вперед, но сил тронуться с места не было. А когда он наконец собрался сесть в седло, то вдруг застыл как вкопанный.

В каких-нибудь двухстах футах от него на маленьком пятнистом пони сидел апач в боевой раскраске.

Боясь даже пошевельнуться, чтобы не привлечь к себе внимания, Сванти выжидал, тихонько нашептывая что-то коню на ухо.

Тронув пони, апач медленно пересек тропку, по которой должен был ехать Таггарт. Так что если бы он не замешкался, то сейчас апач неминуемо заметил бы его следы.