Тайна королевы   ::   Зевако Мишель

Наконец любопытство загадочной красавицы было удовлетворено, и с непередаваемой интонацией она произнесла:

— Похоже, что девчонка без труда завоевала сердца легковерных парижан. Во всяком случае, ее здесь знают и любят!

— Истинная правда, сударыня! — угодливо воскликнула старуха.

— Ах, Господи, верите ли, стоило мне вернуться в Париж, а случилось это всего-то недели две назад, как мне уже все уши прожужжали об этой Мюгетте, Мюгетте-Ландыш, как ее тут прозвали. Поначалу я даже и не подозревала, что это она. А когда случайно встретила ее на улице, то так растерялась, что даже не решилась сразу подойти к ней. Опомнившись, я бросилась за девицей, да ее уже и след простыл.

— Значит, ты уверена, что это именно та самая девушка, которую новорожденным младенцем передал тебе Ландри Кокнар?

— Ландри Кокнар, говорите? Тот самый, кто был доверенным слугой синьора Кончини? Да, когда-то Ландри Кокнар был предан ему душой и телом… А синьор Кончини был тогда… ох, да о чем это я! Конечно, сударыня, это точно она… дочь Кончини!

Последние слова старуха произнесла таким уверенным тоном, что не осталось ни малейшего сомнения в ее правдивости. На миг в портшезе воцарилась тишина, затем невидимая дама задала еще один вопрос:

— Дочь Кончини и?.. Ты случайно не знаешь, кто мать девушки?

Вопрос был задан с нарочитым безразличием. Однако настойчивость, с которой черные глаза буравили мигающие глазки старухи, склонившейся к портшезу, свидетельствовали о том, что безразличие это только кажущееся.

— Кто ее мать… — с досадой тряхнув головой, повторила старуха. — Вот в том-то и загвоздка!.. Неужто вы, сударыня, считаете, что я не пыталась разузнать имя матери? Черт меня побери, чего я только не делала! Но в те годы у синьора Кончини любовниц было хоть пруд пруди!.. Конечно, будь у меня побольше времени, я бы в конце концов отыскала ее, но вот незадача: я не итальянка, и поэтому из-за какого-то жалкого пустяка потеряла свое место. А надо вам сказать, что я служила в одном из самых благородных семейств Флоренции!

— Ты ограбила свою хозяйку, — прервала рассказчицу дама; впрочем, в голосе ее не прозвучало ни малейшего упрека.

— Ограбила?! — возмутилась старуха. — Да ничего подобного! Разве можно так говорить о какой-то безделушке, которая и ста дукатов не стоила?! Ладно, это дело прошлое, но как бы там ни было, сударыня, меня не только выгнали — вдобавок мне пришлось живенько уехать из Италии, так как я вовсе не желала познакомиться с тамошними темницами. Вот тогда-то Ландри Кокнар, с которым мы в то время были большими друзьями, и передал мне малышку, и я увезла ее с собой. Пойди попробуй тут отыскать незнакомую женщину, особенно когда у тебя денег кот наплакал.

И с неподражаемым вздохом сожаления она прибавила:

— Нет, сударыня, к несчастью, имя матери мне неизвестно!.. И очень жаль, потому что, владей я таким секретом, я бы непременно разбогатела!..

Было очевидно, что она не лгала. Невидимая дама, кажется, тоже убедилась в этом, ибо ее горящий взор устремился к Мюгетте-Ландыш, продолжавшей весело расхваливать свой товар и совершенно не подозревавшей, что она является объектом пристального наблюдения.

Наконец дама в портшезе вновь обратилась к старухе и строго спросила:

— Так ты уверена, что именно она?.. Ты не могла ошибиться?

— Судите сами, сударыня: четырнадцать лет я воспитывала эту крошку! А три года назад она взяла да и сбежала от меня, можно сказать, обвела вокруг пальца… Ну да ладно, сама виновата… Но с тех пор она ни капельки не изменилась. Конечно, она немного выросла, повзрослела, но, в сущности, осталась прежней, так что я ее сразу узнала.