Тайны Парижа. Том 2   ::   дю Террайль Понсон

Женщина, убившая пистолетным выстрелом наповал дикую козу и совершенно одна находившаяся в пустынном и диком месте, была Дама в черной перчатке.

Она тоже узнала Армана. Но на этот раз женщина, так долго избегавшая его, так долго тщетно им разыскиваемая, не подумала бежать от него. Она неподвижно и спокойно поджидала Армана, направившегося к ней.

Юноша испытывал сильное волнение. Но это волнение вместо того, чтобы парализовать его силы, напротив, придало ему решимость, и он остановил лошадь в каких-нибудь двух шагах от амазонки. Тоща он поклонился ей и пробормотал только одно слово: «Наконец-то!»

В слове этом слышалось: «Наконец я снова встретил вас, после того как уже думал, что потерял вас навсегда… Наконец я получу разрешение загадки, олицетворением которой являетесь вы… Наконец я узнаю все, и вы должны будете объяснить мне, зачем вы скрылись перед свиданием, которое назначили мне сами неделю назад».

Без сомнения, Дама в черной перчатке угадала все, что Арман хотел выразить одним словом. Быть может, она решилась даже пойти навстречу тем объяснениям, которые молодой человек мог потребовать у нее. Она встретила его улыбкой… улыбкой, полной очарования, полудружественной и полунасмешливой, которая обезоружила бы самого рассерженного человека, если влюбленный когда-либо бывает таковым.

— Вот как, милостивый государь, — проговорила она. — Мне, право, кажется, что сама судьба принимает участие и хочет рушить все преграды между нами.

— Сударыня, — прошептал Арман.

— Мы встречаемся в Италии, в Вене, Петербурге, Париже, в Нормандии — всюду. В Париже вы являетесь ко мне в окно…

— Ах, — с живостью перебил ее Арман, — вы не откажете мне в просьбе объяснить мне ваше странное поведение…

— Нет, — сказала она. — Вы последовали за мной в мое последнее убежище, и я сознаюсь, что мне трудно бежать теперь от вас. Но все же, — прибавила она, — согласитесь, что не перед вашим егерем нам…

Арман обернулся, собираясь отослать своего спутника.

— Нет, не надо… — шепнула она, — до вечера.

— Но… где?

— Вы знаете скалы?

— Которые тянутся вдоль берега на протяжении шести верст?

— Значит, вы знаете и тропу таможенного досмотрщика?

— Еще бы!

— Сегодня, — продолжала она, — в десять часов вечера, пойдите по тропинке, которая спускается со скалы к берегу моря, войдите в пещеру, проходящую через всю гору, и ждите…

— Боже мой! — прошептал молодой человек, вдруг охваченный сомнением. — Неужели вы меня еще раз обманете?

— Я обману вас?..

— Да, назначив мне свидание, на которое вы не придете. Амазонка молчала. Бе шею обвивала золотая цепь с коралловым фермуаром. На ней висел медальон, в котором хранился локон белокурых волос. Она сняла с шеи цепь.

— Возьмите, — произнесла она, — все царские сокровища нейдут для меня в сравнение с этой цепью и медальоном. Возьмите, вы вернете их мне сегодня вечером.

И она протянула цепочку Арману.

— Неужели, — спросила она, — вы сомневаетесь еще и теперь?

— Нет, — ответил Арман, жестом благородного негодования отстраняя от себя цепочку.

— Если вы верите мне, — продолжала она, — то приходите, и вы узнаете, отчего я избегаю вас.

Она повернула лошадь и хотела было уехать.

— До свидания, — проговорила она, — до вечера!

Но почти в ту же минуту амазонка вернулась обратно и сказала:

— Еще одно слово.

— Говорите, — прошептал Арман, с восхищением любуясь ею и чувствуя, как его сердце трепещет от радости.

— Вы знаете, — с улыбкой продолжала она, — человек,

который хоть раз осмелился выказать свое недоверие женщине, страшно теряет в ее глазах.

— Ах, сударыня…

— Вы провинились, но, так и быть, я прощаю вам; зато если вы в другой раз не поверите мне — все пропало для вас.

— О, — воскликнул он, — я верю вам!..