Случай из жизни государства (Эксперт)   ::   Хабаров Александр

Ног она тоже не чувствовала, а низ живота волнами окатывала тупая боль. Она открыла глаза.

"Мальчики", раскрасневшиеся и потные, уже, как и обещали, пили чай вприкуску с тортом. Тот, что помоложе, был в одних джинсах. Рельефная мускулатура красиво отвечивала в свете ночника. Все портила маленькая голова с дурацкой стрижкой-скобочкой.

Лысый, наоборот, накинул на плечи рубашку, а штаны одевать не стал.

- Ну, чего пялишься? - сказал он Риммочке. - Не повезло тебе, подруга. Осталась в остатке при делении. Шестнадцать на семь не делится.

- Чего ты с ней базаришь, не пойму? - сказал молодой душитель. - Хавай свой торт.

- Не п... , - ответил лысый. - Ей все равно, а я, чё, тебя должен слушать, что ли? Что ты можешь рассказать-то?

- Много чего могу, - важно сказал молодой. - Я, между прочим, на общаке техникум окончил, обработку металлов резанием...

- В зоне учиться - западло, - сказал лысый.

- Ну да... А мудаком ходить - по понятиям? Это раньше так было. А сейчас время другое. И про западло ты мне не толкуй: что мы, блатные, что ли? Ты козел и я козел. У нас своя свадьба. Бабок настрижем - и разбежимся. Я, к примеру, бизнесом хочу заняться, ларьки держать. Или магазин какой...

- Секс-шоп.

- Почему? Продуктовый лучше.

Римма Сергеевна Хромова не понимала, что происходит. Какое-то время назад она, с ордером на квартиру, вот эту, да... но где же евроремонт? да-да, она ехала на красивой иномарке, шла за симпатичными молодыми людьми, за риэлтерами из фирмы "Добрые Люди", которые должны были... Все бумаги оформили, квартиру нужно было лишь посмотреть и поставить свою подпись под каким-то документом. Риммочка, впрочем, заранее знала, что все подпишет: отдельная квартира, Боже мой! И три тысячи долларов, это новая мебель, шубка... да и колечко можно было бы приличное купить, сережки...

Она закрыла глаза, стараясь отключиться, провалиться, как ей казалось, обратно в сон (или в явь?) - чтобы проснуться (или уснуть?) и снова идти по лестнице вверх за симпатичными молодыми людьми из риэлтерской фирмы "Добрые Люди". Она была даже согласна проснуться ещё раз - и навсегда остаться в своей десятиметровой комнатке в Малом Кисельном, среди дурацкой мебели шифоньера с помутневшим зеркалом, дубового комода с медными уголками, с шумом и голосами соседских детей в коридоре, с запахом сразу трех супов из огромной потрескавшейся кухни...

Она пригласила риэлтеров пить чай с тортом.

В этой квартире никогда не было никакого евроремонта, и люди находились вовсе не те, которых приглашала Риммочка.

Какой страшный вон тот, лысый, с нарисованной голой женщиной на животе! Да и второй не лучше - голова как теннисный мяч... Что происходит? Где я?... Где-то в глубине подсознания шевелилась неприятная догадка, что не будет никакого новоселья с завидующими подругами, не будет Алика с Игорьком, не будет единоличного уюта в тихой бирюлевской квартирке, не будет даже надоевшей безработицы с нищенским пособием. Эти люди насиловали её, беспомощную, с заклеенными скотчем руками, с грязной тряпкой во рту. Теперь они убьют её. Риммочка старалась отогнать страшное, вернуться обратно во времени и пространстве, но все напрасно: окружающий мир наваливался на неё удушающей, нестираемой, необратимой реальностью. Нельзя было даже попросить пощады или заплакать.

- Грабанут твой продуктовый, останешься без бабок и продуктов, сказал лысый, всовывая босяе ноги в ботинки.

- Кто грабанет?

- Да малолетки какие-нибудь, пацаньё рваное. Или бомжи!

Будущий владелец магазина задумался, веки его странно выпуклых (при маленькой голове) глаз задергались, в нем как будто закипело что-то или поднялось давление как в паровом котле.