Тарзан и сокровища Опара   ::   Берроуз Эдгар Райс

Тарзан-обезьяна выслеживал добычу. Он опустился на землю и очутился в непроглядной мгле джунглей. Свет луны не проникал сквозь темную листву. Деревья в этом месте росли так густо, что Тарзану все время приходилось продвигаться между стволами. Время от времени он нагибался и прикладывал нос к земле. На земле было много следов различных зверей; среди них он нашел свежий след оленя Бары. Рот Тарзана наполнился слюной, глухой рев вырвался из его груди. Исчезли последние следы искусственной сдержанности. Тарзан снова был первобытным охотником, первобытным человеком.

Он шел по направлению ветра, руководствуясь такими запахами, которые были бы совершенно нечувствительны для обыкновенного человека. Через шедшие в противоположную сторону следы хищников Тарзан по запаху проследил Бару; сладкий, терпкий запах следов кабана Хорты не мог вытеснить мягкий пряный аромат, оставленный копытом оленя.

И вот тонкое обоняние Тарзана предупредило его о том, что олень близко. Он снова взобрался на дерево и продолжал свой путь по нижним веткам, откуда легче было выслеживать добычу. Он настиг Бару на залитой лунным светом поляне. Тарзан бесшумно пробирался по деревьям, пока не очутился непосредственно над оленем.

В правой руке человека-обезьяны был длинный охотничий нож, принадлежавший еще его отцу. Сердце его было переполнено дикой радостью хищного зверя. На короткий миг он повис над ничего не подозревавшим Барой и вдруг бросился сверху прямо на гладкую спину животного. Под тяжестью человеческого тела олень упал на колени, и, прежде чем он успел подняться, острый нож вонзился ему в сердце. Тарзан вскочил на труп своей жертвы, чтобы ознаменовать свою победу криком торжества, но в эту самую минуту ветер донес до его ноздрей что-то такое, что заставило его насторожиться и удержать свой победный крик. Он стал пристально вглядываться в ту сторону, откуда дул ветер, и через минуту высокая трава на противоположной стороне лужайки раздвинулась, и лев Нума величественно вступил на поляну. Дойдя до середины поляны, он остановился, и его желто-зеленые глаза с завистью глядели на счастливого охотника. Нуме не везло в эту ночь. Глухой рев сорвался с губ человека-обезьяны. Нума ответил тем же, но не двинулся с места. Он тихонько помахивал хвостом и не сводил глаз с Тарзана, который преспокойно уселся на корточки на туше оленя и отрезал здоровенный кусок мяса от задней части убитого животного.

Этому льву никогда прежде не приходилось встречаться с Тарзаном-обезьяной, и он был сейчас в полнейшем недоумении. Перед ним было существо по виду и запаху похожее на человека (а Нума уже испробовал человеческого мяса и знал, что, хотя оно и не самое приятное на вкус, но зато получить его гораздо легче, чем какое-либо другое), но в зверином реве этого существа было что-то, что напоминало Нуме огромных волосатых противников, и он стоял, не смея сдвинуться с места, в то время, как голод и запах горячего мяса раздражали его до безумия.

Тарзан все время наблюдал за Нумой и догадывался о том, что происходило в маленьком мозгу хищника.

Но соблазн был слишком велик, и Нума решился. Его хвост внезапно поднялся стоймя в воздухе, и в то же мгновенье Тарзан, прекрасно знавший, что обозначает это движение, схватил в зубы отрезанный им кусок мяса и вскочил на ближайшее дерево. Нума, кинувшийся вперед со скоростью экспресса, нашел пустое место там, где рассчитывал наткнуться на противника.

Бегство Тарзана не было доказательством его трусости. Жизнь джунглей управляется иными законами, чем наша, и основывается на правилах, нам совершенно непонятных. Если бы Тарзан был голоден, он несомненно остался бы на месте и встретил льва, как равный.