Томек на тропе войны   ::   Шклярский Альфред

Томек осторожно приподнял ее. Кожа на затылке была глубоко рассечена, заплетенные в косички волосы ослабили удар — череп, кажется, не поврежден. Томек внимательно осмотрел покрытое ссадинами тело краснокожего, но не нашел серьезных повреждений. Только правая щиколотка утратила свою форму из-за раздувающейся опухоли.

Томек быстро стянул с себя остатки рубашки и разорвал ее на полосы. Одной из них он перевязал кровоточащую рану на голове индейца, а потом принялся бинтовать опухшую щиколотку. Индеец глухо застонал.

«Видишь, до чего ты довел! — буркнул про себя Томек. — Какого черта захотелось тебе убивать меня?»

Индеец продолжал лежать без движения, и Томек стал лихорадочно соображать, как помочь раненому противнику. Обратно не взобраться — отвесная, десятиметровая стена, а спускаться надо по крутому, усеянному камнями склону.

Недолго раздумывая, Томек принял решение. Он взвалил индейца на правое плечо, так чтобы голова его лежала на спине, а ноги на груди, и осторожно ступил на склон.

Сходить было нелегко. С трудом удавалось найти надежную опору. Томек то скатывался вместе с каменистой осыпью, то падал на колени, и наконец почувствовал, что изнемогает. Пришлось несколько раз присесть и перевести дух. Индеец, неподвижно лежавший на его плече, с каждым шагом становился тяжелее. Но Томек не думал о себе, не обращал внимания на усталость и раны. Стиснув зубы, он шел и шел, сосредоточенно прислушиваясь к дыханию раненого противника. Благодаря чудовищному усилию, в конце концов он очутился у подножия горы.

Здесь Томек положил индейца на землю. Отыскал большой яйцевидный кактус, срезал с него колючки, отделил от толстого ствола и принес к лежавшему на земле наваху. Разрезать кактус было делом одной минуты. Добыв сочную мякоть, он принялся выжимать из нее сок на лицо индейцу.

Прошло довольно много времени, пока лицо наваха не дернулось судорожно от боли. Он раскрыл глаза, но, увидев над собой лицо Томека, быстро опустил веки. Казалось, он снова потерял сознание, но нет, опять взглянул — уже осмысленно, и, наконец, открыто впился взглядом в лицо бледнолицего врага.

— Ну, вот ты и очнулся, — сказал Томек, пытаясь улыбнуться.

— Ты победил меня, так не щади, добей! — шепнул навах.

— Какой это злой дух в тебя вселился! — вскипел Томек. — То ты без всякого повода пытаешься меня убить, то теперь меня самого хочешь превратить в трусливого убийцу!

— Шериф Аллан послал тебя следить за мной...

— Что за чепуха! — воскликнул Томек. — Никто меня не посылал следить за тобой, и я тебя вовсе не победил. Я просто хотел посмотреть на мексиканскую сторону, потому и взобрался на эту одинокую вершину. На тебя я наткнулся чисто случайно. Не знаю, с чего ты напал на меня, видимо причина есть, если уж дрались, как два петуха. Мы упали с обрыва и ты ударился головой о камень. Вот как выглядит эта моя «победа».

— Но ведь ты живешь у шерифа Аллана, — с горечью повторил навах, пытаясь заглянуть Томеку в глаза.

— Если ты знаешь, что я живу у Аллана, то должен знать и то, что живу я там всего лишь несколько дней. Я приехал из далекой заморской страны за этой молодой скво [9] , с которой вместе должен поехать в Англию.

— Угх! Значит ты и в самом деле не принадлежишь к людям шерифа!?

— У меня с ними ничего общего, — заверил индейца Томек. — Но давай лучше подумаем, как тебе помочь? К несчастью, ты крепко пострадал во время падения.

— Значит, мой бледнолицый брат не янки [10] ?

— Нет, я поляк, моя родина находится далеко за большой водой, — пояснил Томек, довольный, что навах назвал его «бледнолицым братом».

— Угх! И впрямь злой дух затуманил мне глаза, чтобы я не видел правду. Надо быстро исправить ошибку, может быть, еще не поздно...