Весы смерти   ::   Смит Уилбур

Голос Джейка стал скрипучим от возмущения. Эти машины принадлежат ему — даже если придется выложить последний шиллинг, они должны принадлежать ему!

— Сорок! — Улыбка Гарета стала чуть напряженнее, он быстро приближался к своему пределу. По условиям торгов надо было выложить либо наличные, либо обеспеченный банковский чек. Все свои наличные он давно уже выдоил откуда только мог, а любой банковский служащий, который подписал бы чек Гарету Суэйлзу, был бы тут же обречен на поиски работы.

— Сорок пять. — Голос Джейка звучал твердо и неуступчиво, он тоже быстро приближался к цифре, после которой все его усилия станут бесполезными, но он хотя бы получит удовлетворение, выставив как следует этого лайми.

— Пятьдесят.

— И пять.

— Шестьдесят.

— И пять.

Для Джейка это была самая последняя цена, дальше уже пойдет простое выбрасывание на ветер светленьких сияющих шиллингов.

— Семьдесят, — протянул Гарет Суэйлз. Все, для него это предел. Он с сожалением распрощался со всякими надеждами на легкое приобретение этих машин. Триста пятьдесят фунтов составляют весь его наличный капитал, дальше торговаться он не может. Ну что ж, легко отделаться не удалось, но в запасе оставалась дюжина других способов, и уж какой-нибудь из них поможет ему приобрести эти машины. Бог ты мой, ведь рас отвалит за каждую по тысяче — нет, он не упустит такую прибыль из-за какой-то паршивой сотни фунтов.

— Семьдесят пять, — сказал Джейк.

Раздалось бормотание присутствующих, и все головы опять повернулись к майору Гарету Суэйлзу.

— Ну что, дорогой мой джентльмен, как насчет восьмидесяти? — спросил сикх вкрадчиво. Его комиссионные составляли пять процентов.

Изящно покачав головой, Гарет выразил свое сожаление.

— Нет, приятель. Это была просто прихоть. — Он улыбнулся Джейку. — Но вам они доставят много радости, — сказал он и направился к воротам.

Сейчас подходить к американцу — проку не будет. Он теперь в ярости, а Гарет решил, что он из тех, кто имеет обыкновение выражать свои чувства с помощью кулаков. Гарет Суэйлз давно уже пришел к заключению, что дерутся одни только дураки, а умные люди обеспечивают им такую возможность — разумеется, если это сулит хоть какую-то прибыль.

Однако через три дня Джейк Бартон снова увидел англичанина. За это время он отбуксировал своих железных красавиц на окраину города, где разбил лагерь на берегу ручейка среди африканских деревьев махогани [3] .

Перекинув канат через толстый сук, он с помощью блока вынул моторы и возился с ними каждый день и даже после наступления темноты, при свете слегка коптящей «молнии» [4] .

Он их всячески обихаживал, ласково мурлыкая, менял изношенные, неисправные детали, выкручивался с помощью подручных средств, что-то выковывал cам, пользуясь угольной жаровней; беспрестанно насвистывая себе под нос, ругался, потел, придумывал — и к полудню третьего дня три «бентли» были уже на ходу. Теперь они стояли на импровизированных деревянных колодках и под его ласковыми руками даже обрели что-то от прежнего своего блеска и славы.

Гарет Суэйлз прибыл в лагерь Джейка в жаркий сонный полдень на третий день. Его привез полуголый, обливающийся потом черный рикша. Гарету же, в свежем белоснежном полотняном костюме, элегантно откинувшемуся на мягком сиденье в позе отдыхающего леопарда, было, казалось, совсем не жарко.

Джейк выпрямился над мотором, который налаживал. Он был по пояс голый, руки до самых локтей черны от грязи, грудь и плечи блестели от пота, точно вымазанные маслом.

— Не трудись останавливаться, приятель, — сказал Джейк мягко. — Давай сразу назад поворачивай.