Ветер в Траве (Монголия, 1996 г)   ::   Динец Владимир

Эта семья выехала в Акмолу (бывший Акмолинск) пару лет назад, но теперь занялась челночной торговлей на своем грузовичке и курсирует туда-сюда. По-русски они знали всего несколько слов.

Когда выяснилось, что я знаю несколько казахских слов (они же узбекские, татарские и киргизские), мы сразу стали друзьями.

Это был самый красивый участок дороги - она шла через высокие перевалы, иногда в двух шагах от снежников. Солнце, неожиданно выныривавшее из-за градовых тучек, раскрашивало склоны всеми цветами радуги. Вокруг гуляла горная фауна: алтайские улары и серые сурки.

Чем ниже солнце, тем интересней освещение. Травянистые склоны приобрели восхитительный оттенок серовато-зеленой замши с позолотой, когда мы спустились в долину и выехали к самому красивому озеру Монголии Толбо-Нууру. Шофер остановил машину, и мы выскочили наружу полюбоваться пейзажем.

Озеро заползло щупальцами заливов глубоко в расщелины хребтов, и некоторые отроги стали гористыми островками, увенчанными причудливыми скалами. Рваные облака, освещенные закатом, превратились в огненное море, которое отражалось в неподвижной воде, так что озеро казалось состоявшим из алой, как кровь из артерии, горячей лавы. Лишь в самом северном заливе отражались совсем другие цвета - густая синева чистого кусочка неба и прозрачный голубой оттенок далекого ледяного пика. А на юге, там, где за горами скрылось солнце, и небо и вода сверкали ярким светом расплавленного золота.

Конечно, именно в тот момент у меня кончилась пленка. Но эту картинку, сопровождавшуюся криком несметных стай горных гусей, я и без фотографии никогда не забуду.

Ночевали мы в юрте недалеко от города Улгий. Снаружи казахские (и киргизские) юрты выглядят почти так же, как монгольские, но устроены совсем по-другому, и оформлены тоже.

В это раз мне пришлось спать на кровати. Вот все улеглись, и хозяйка закрыла дымовое отверстие, так что наступила полная темнота. Вдруг я почувствовал на одеяле какое-то движение и услышал странный звук, похожий то ли на жужжание электромоторчика, то ли на стук крыльев ночной бабочки по стеклу, а больше всего - на треск гремучей змеи.

Нечто медленно двигалось по одеялу, так что пришлось вскочить с койки. Странный звук не стихал. Перебрав мысленно всю местную фауну, я так и не вспомнил ничего подходящего. Медленно, осторожно протянув руку, я коснулся источника звука, который оказался мокрым и холодным. Тут же что-то острое царапнуло меня по пальцу. Это было уже слишком. Я резко наклонил кровать, и нападавший с тяжелым стуком упал на ковер. Мягкий, змеиный шорох сдвинулся чуть в сторону, и спустя мгновение во мраке зазвенел отчаянный женский визг.

Кто-то зажег свечу. Испуганный, несчастный, на полу юрты сидел маленький мокрый котенок, совсем охрипший от простуды. Кошек в Монголии почти нет - вот почему мне даже в голову не приходила подобная версия.

Вволю посмеявшись и уложив котенка в корзину, все снова улеглись. Наутро я спустился в город и поймал бензовоз до следующего поселка. Всего машин было три.

Через каждые несколько километров они останавливались и пускали по кругу сначала водку, потом кумыс. Вскоре мой шофер начал клевать носом. Я нахально предложил свои услуги. Выяснилось, что скорости у ЗИЛа переключаются так же, как и у "Жигулей", но удержать его на дороге труднее раз в десять, даже когда он порожний. Едва я начал приспосабливаться к машине, как долина кончилась и начался подъем на перевал.

Мне казалось, что я несколько раз едва не опрокинулся, пока выписывал повороты по разбитой колее. Когда, взобравшись наверх, я остановился, чтобы прийти в себя, оказалось, что шофер уже минут пять как проснулся и наблюдает за мной, едва сдерживаясь от возмущения.

- Ты что, первый раз ведешь? - спросил он.