Викинг   ::   Маршалл Эдисон

Твой брат нанес тебе смертельную рану, но твоя душа была проклята еще раньше. Вот если бы ты обрек Оге на смерть от Красного Орла, она бы корчилась в нескончаемых муках. А Рагнар должен был бы умереть последним.

— Тебе не удалось натравить на меня Убби, — сказал я, — но ведь есть еще Ивар, Бьёрн и Хальвдан.

— Когда они узнают, что ты сын Рагнара, они не поднимут на тебя руку. Ты оказался одним из них, а не безымянным рабом. Ты имел право на месть по рождению. Хастингс отправится в геенну огненную, а ты, словно Каин, будешь скитаться по земле. Но Рагнар пирует в Вальгалле, а трое его сыновей завоюют Англию. Вот так заканчивается игра, которая должна была уничтожить корни и ветви древа Рагнара.

— Она еще не совсем закончилась, — усмехнулась Китти. Меера перевела взгляд на нее, а затем на ветви дерева над своей головой.

— Корень и ветвь, — прошептала она с широко раскрытыми глазами, и совсем по-детски засмеялась. — Китти права. Можно подумать, что это придумали хитрые греческие боги, а не ваши неуклюжие и потные боги Севера.

— Я вижу ветвь, — сказал Алан, — а где корень?

— Корень в Кордове, в моей молодости. Из-за страсти — или любви? — к Рагнару я привела его к сокровищам богатого иудея. Этим иудеем был Гидеон, торговец. Мой дед.

Стремительно и легко, словно подбираясь к добыче, она устремилась к навесу на корме.

— Ты куда? — спросил Алан.

Казалось, она не услышала. Взяв один конец веревки, которую я раньше перекинул через ветку, она прочно привязала его к борту. Со свободным концом в руке она вскарабкалась наверх. Словно кокетливая девушка, примеряющая дорогое ожерелье, она надела петлю на шею.

— Я спрашиваю, Меера, куда ты? — мягко повторил Алан. Ее глаза расширились от удивления.

— Хотела бы я знать, — ответила она.

Она легко прыгнула вперед, словно беспокоясь об удобном приземлении. Но ее полет прервался, и она закачалась в воздухе. Веревка скрипела, волны шлепали берега нашего деревянного острова, Кулик издавал мягкие свистящие звуки, но казалось, будто наступила глубочайшая тишина, словно в звездной дали.

Шли долгие минуты — мне подумалось, что за такое время Локи мог бы порвать свои цепи и наступили бы Сумерки Богов, — и тут Хастингс глубоко вздохнул.

— Думаю, она уже далеко. Пора отправляться и мне, — сказал он.

— Ты очень торопишься? — спросил я.

— Да.

— Тебе, конечно, очень больно.

— Вообще-то нет.

— Я вытащу меч не из жалости к тебе. Просто от долгого пребывания в крови сталь может заржаветь.

— Оге! — мягко позвал Куола.

— Не тебе прерывать разговор хёвдингов, — оборвал его я.

— Да, господин, но твои слова о мече заставили меня вспомнить о веревке. Она может перетереться о кору.

— Ты получишь свою веревку.

— С мечом ничего не случится, если мы подождем еще чуть-чуть, Оге, — сказал Хастингс. — Хотя силы быстро покидают меня, мой разум ясен, а мое любопытство еще не удовлетворено.

— У нас теперь нет секретов друг от друга.

— Меера сказала, что теперь ты, словно Каин, обречен скитаться по свету. Но ты не найдешь забвения, пока не исполнится проклятие богов. Ты можешь совершить великие подвиги и даже задержать дракона на какое-то время. Ты в самом деле можешь стать повелителем бриттов.

Я кивнул, ожидая, когда он сможет продолжать.

— Думаю, Рагнар будет доволен, ведь это докажет силу его победителя и сына, — сказал Хастингс. — Может, этим ты хоть частично искупишь вину своего ужасного поступка.

— Это было бы неплохим оправданием. Ради такого стоило бы сражаться, словно берсерку, пока вся Англия не будет у моих ног.

— А ты хочешь оправдаться? — вмешалась Китти.

— Ты мешаешь разговору хёвдингов, но я отвечу тебе. Мне не в чем оправдываться. Я Оге Дан.

— Тогда ответь великому Хастингсу.