Виннипегский волк   ::   Сетон-Томпсон Эрнест

Ни один из них не взлетел на воздух, а белый пес упал на землю с ужасной раной на плече, выведенный из строя, если не убитый. Десять секунд спустя налетел, разинув пасть, второй пес — палевый. Схватка была так же мимолетна и почти так же непонятна, как и первая. Животные едва соприкоснулись. Серый зверь метнулся в сторону. Палевый пес отшатнулся, показав окровавленный бок.

Понукаемый людьми, он снова бросился, но получил вторую рану, окончательно научившую его уму-разуму.

В это время подоспел сторож с еще четырьмя большими собаками. Их спустили на волка, и люди с дубинами и арканами уже спешили вслед, чтобы прикончить его, когда через равнину примчался верхом на пони маленький мальчик. Он соскочил на землю и, протолкавшись сквозь оцепившее волка кольцо, обхватил его шею руками. Он называл его «милым волчком», «дорогим волчишкой»; волк лизал ему лицо и махал хвостом. Затем мальчик обратил к толпе мокрое от слез лицо и сказал… Ну, да лучше не печатать того, что он сказал. Ему было всего девять лет, но он был очень груб, так как вырос в низкопробном трактире и успешно усвоил все постоянно слышанное там сквернословие.

Он ругал их всех и каждого, не исключая и родного отца.

Взрослый человек, позволивший себе такие оскорбительные и неприличные выражения, не миновал бы жестокой расправы. Но что делать с ребенком? И в конце концов охотники сделали самое лучшее: они громко рассмеялись — не над собой, конечно, смеяться над собой никто не любит, — нет, все до одного они смеялись над немцем, знаменитые собаки которого спасовали перед молоденьким волком.

Тогда Джим засунул грязный, мокрый от слез кулачок в свой мальчишеский карман и, порывшись там среди стеклянных шариков и леденцов, смешанных с табаком, спичками, пистолетными пистонами и другой контрабандой, выудил из всего этого обрывок тонкого шнурка и привязал его на шею волку. Затем, все еще всхлипывая, поскакал домой, уводя волка на шнурке и бросив немецкому дворянину прощальную угрозу:

— Я бы за два цента натравил его на вас, чтобы вы сдохли!



3

В начале зимы Джим заболел.

Волк жалобно выл на дворе, не видя своего дружка, и наконец, по просьбе больного, был допущен в его комнату. И здесь большой дикий пес — ведь волк просто дикий пес — верно дежурил у постели приятеля.

Болезнь казалась сперва несерьезной, и все были поражены, когда наступил внезапный поворот к худшему, и за три дня до рождества Джим скончался.

Волк оплакивал его искреннее всех. Большой серый зверь откликался жалобным воем на колокольный звон, бредя в сочельник за погребальным шествием. Вскоре он возвратился на задворки трактира, но при первой же попытке снова посадить его на цепь перескочил через забор и был таков.

Той же зимой в бревенчатой хижине у реки поселился старый капканщик Рено с хорошенькой девочкой Нинеттой.

Он не имел представления о Джиме Гогане и немало удивился, увидев волчьи следы на обоих берегах реки у самого городка.

Старик с любопытством и сомнением прислушивался к рассказам служащих Гудзоновского общества о поселившемся по соседству волке, который иногда проникает даже в самый город и особенно любит лес, находящийся по соседству с церковью св.Бонифация.

В сочельник, едва зазвонили колокола, по лесу пронесся одинокий печальный вой, убедивший Рено в правдивости рассказов. Он хорошо знал все волчьи песни: призыв о помощи, любовную песнь, одинокий вой и резкий вызов. Это был одинокий вой.

Старик спустился к реке и ответил таким же воем. От дальнего леса отделилась неясная тень и переправилась по льду к тому месту, где сидел на бревне человек, неподвижный, как бревно. Тень приблизилась к нему, обошла его кругом и потянула носом.