Смерть депутата   ::   Дан Виктор

Руководитель оркестра студент-пятикурсник больше этот номер никогда не включал в концертные программы. Это я знаю со слов Вадима.

К пятому курсу у Вадима и Надежды появилась дочь. Они жили в общежитии института, пока после распределения Вадим не попал в конвертерный цех металлургического завода. Им сразу дали трехкомнатную квартиру (Надежда опять была беременна). Завод тогда бурно рос, рос и заводской микрорайон. В те годы молодые специалисты завода получали отдельное жилье буквально за полгода-год работы. Потом они поменялись в центр города.

Мы поддерживали связь, писали друг другу письма и встречались при каждом удобном случае. Конечно, не так часто как хотелось, но два или три раза в году обязательно. Вадим тренировал детскую команду гимнастов и ежегодно привозил своих ребят в Харьков на соревнования. Каждый раз он бывал у нас. Мы приезжали сюда в отпуск к моим родителям, иногда в командировку или на праздники. И каждый раз мы встречались.

Его дети, две дочери, а потом и сын, подрастали и тоже попадали в его спортивную группу уже с пяти лет.

Его производственная карьера складывалась блестяще, хотя он был беспартийный. Начинал он с должности инженера по ремонту оборудования, а через три года возглавил цеховое бюро изобретательства и рационализации. Конвертерный цех – огромное хозяйство, напичканное самыми различными агрегатами, работающими в непрерывном режиме и круглосуточно. Поле деятельности для изобретательного и не ленивого человека безграничное. Заявки на изобретения, усовершенствование механизмов потекли сплошным потоком. Гонорара за одно из изобретений хватило на покупку шестой модели ВАЗ. Лицензии на его изобретения покупали японцы, а они доки в конвертерном производстве стали.

Он и мне помог выбрать направление исследований. Я занимался синтезом пестицидов, в основном средств для борьбы с колорадским жуком. Однажды пожаловался ему, что не очень доволен своими научными результатами. Препараты теряли эффективность уже на третий год. На кандидатскую я мог наскрести материалы, но это было не то, что позволяло говорить о серьезных успехах в науке. Вадим разразился эмоциональным выступлением: «Вы все делаете ставку на ненависть и мобилизуете своего противника. Какие-то особи получают не смертельную дозу яда и дают более стойкое мутирующее поколение. Препарат теперь убивает при гораздо большей концентрации. Создается новое поколение ядов с каждым разом все более опасное для человека, как само по себе, так и продуктами разложения. Вы словно не знаете, что любовь убивает надежней, чем ненависть. Сделайте препараты, которые стимулируют любовь, истощая особи до смерти. Представь себе, что ты сможешь заставить самку колорадского жука отложить яйца осенью, после уборки урожая. Даже если она доживет до весны, то уже не даст новое потомство. Или превратите самцов поголовно в „голубых“ – результат будет аналогичный. Может ли быть „привыкание“ к любви? Может! Но только одним способом, путем разрушения механизма размножения».

После этого монолога я переключился на изучение и синтез ферамонов и получил результаты, за которые не стыдно. Защитил кандидатскую, пишу монографию, которая потянет на докторскую.

Как видите, все было прекрасно в его жизни. Он увлекся яхтингом и рыбалкой. Своими руками построил девятиметровую яхту с корпусом из нержавейки. Исходил под парусами Азовское и Черное моря. Для рыбалки купил этот злосчастный катер. И вдруг год назад я узнаю из его письма, что он решил податься в депутаты Верховной Рады. Зная по прессе нашу грязную политическую кухню, я грешным делом подумал, что у него ничего не получится. Он не бедствовал, но для политика у него было слишком мало денег.