Смерть депутата   ::   Дан Виктор

Он схватил руку Михаила и долго тряс.

– Все будет хорошо, – успокоил его Михаил

– Я могу поехать сегодня, прямо сейчас?

– Поезжайте, я позвоню директору или завучу через тридцать минут.

Старик еще долго благодарил Михаила, потом заторопился в свою кочегарку, оглядываясь, словно пытался убедиться, что ему это не приснилось.

«Интересно, отважится ли этот горемыка заново склеить свою жизнь»? – думал Михаил, направляясь к своему автомобилю. Пора выпить кофе с рогаликом и ехать в городскую прокуратуру на встречу с Манюней.

В приемной он попросил у Ольги разрешение позвонить, и только набирая номер, вспомнил, что даже не спросил у старика его фамилию. Но делать было нечего, разговор с директором состоялся. После приветствий он изложил свою просьбу.

– Татьяна Федоровна! В ближайшие дни, может даже сегодня, к Вам обратится бывший учитель. Так получилось, что ему негде жить. У вас еще не занята вакансия сторожа?

– Не занята. А кто он такой?

– Он работал в Песчаном. Когда напишет заявление и предъявит документы, можете навести справки в районо и Песчаном. Но, думаю, все будет в порядке. У меня на этот счет интуиция. Если будут сомнения, я проверю по своим каналам…

– Он не пьет?

– Абсолютно! За это я могу ручаться.



Школьный друг

До встречи с прокурором города оставалось двадцать минут. Ольга предложила кофе, но Михаил отказался, так как успел побывать в кафе в цокольном этаже прокуратуры.

– А нельзя ли напомнить Николаю Петровичу, что я уже здесь. Возможно у него изменилась ситуация и он меня примет прямо сейчас, – в свою очередь предложил Михаил.

– Попробую, – ответила Ольга и скрылась за дверью кабинета. Спустя несколько секунд она возвратилась в приемную. – Вы были правы. Он Вас ждет.

В кабинете царил полумрак из-за плотно зашторенных окон. Стол освещала мощная настольная лампа. Манюня встретил Михаила стоя. Крепко пожал руку и указал на кресло у приставного столика.

– Что будем пить! Чай, кофе? – спросил хозяин кабинета.

– Чай. И если можно, чуть позже, – ответил Михаил.

Манюня нажал кнопку переговорного устройства:.

– Оля, пожалуйста, два чая через полчаса, – и обращаясь к Михаилу. – Рассказывай как семья, как работается. Сафонов, небось, опять выражал недовольство.

– На этот раз не вычитывал. Только предупредил, что у меня максимум две недели.

– Ну, это как получится. Все же, как семья: дочь, Анастасия, бабушка…

– Бабушка воюет с внучкой, Анастасия вся в работе: в конторе и дома. Слава Богу, все здоровы. А у вас? Елена, дети?

– Пошли в школу после каникул, тоже вполне здоровы. Однако приступим к делу. Ты догадываешься, зачем я тебя выписал в очередной раз?

– Так в Вашей телефонограмме все сказано.

– Действительно, сказано, но не все…

– Я даже вырезки из газет прихватил.

– Ну, газеты особая статья. Сумченко не успокаивается. Считает, что я его подсидел, занял его законное место. У него есть сторонники среди чиновников и деловых кругов, для которых он служил крышей. Сложность моего положения в том, что я ничей. Пытаюсь служить закону, а это не нравится многим. Как приятно, когда есть деньги или связи, организовать исключение из закона. Как телепортация в компьютерных играх. Мои дети так увлеклись компьютером, особенно старший, что не знаю, как с этим бороться…

– Наверное, никак. Должны пресытиться и потерять интерес. Потом, это развивает. Они будут жить в компьютерный век. Нас ведь не испортил телевизор…

– Развивает, но в каком направлении. Книги перестали читать. Успеваемость в школе снизилась. Но вернемся к делу. Нужно разобраться в этом несчастном случае основательно и успокоить общественность, если это действительно случайность, а не ловко подстроенное убийство.