Хорнблауэр и вдова МакКул   ::   Форестер Сесил Скотт

Однако это было не совсем так – Хорнбалуэр попросту ошибался в оценке мотивов своего поведения. Возможно, это произошло потому, что мотивы эти могли бы показаться непонятными и непривычными для большинства людей и Хорнблауэр стыдился признаться себе в их сути. Он просто хотел забыть о Маккуле и считать инцидент исчерпанным. Много часов пришлось Хорнблауэру прошагать по палубе, много прошло бессонных ночей прежде, чем он принял решение. Но он продумал все очень тщательно и когда пришло время действовать – действовал без колебаний.

Это был тихий вечер, тьма сгущалась над Бискайским заливом. Хорнблауэр нес вахту, а «Слава», под марселями скользила по темной воде. Его собратья – линейные корабли, – шли неподалеку, в пределах видимости. Смит играл в карты с хирургом и кватермейстером в кают-компании. Хорнблауэр послал двоих самых тупых матросов вниз, приказав им принести на верхнюю палубу сундучок Маккула, который он лично, в ожидании этого момента, аккуратно зашил в парусину. Он был тяжел, так как Хонблауэр предусмотрительно вложил среди белья и одежды двадцатичетырехфунтовое ядро. Матросы вынесли его наверх и поставили у шпигата. Позже, когда пробили четыре склянки, «Слава» меняла галс и Хорнблауэру – с трепетом душевным, – удалось на повороте незаметно выбросить сундучок за борт. Всплеска никто не услышал…

Впрочем, оставалось еще и письмо. Оно по-прежнему лежало в бумажнике Хорнблауэра, внушая ему смутное беспокойство всякий раз, когда попадалось под руку. Эти нежные слова, это трогательное «прости». Хорнблауэру казалось несправедливым, если, несмотря ни на что, вдова Маккула не сможет увидеть и оценить их. Но – но – когда «Слава» стояла в устье Хэмоазы, пополняя запасы и готовясь к плаванию в далекую Вест-Индию, Хорнблауэр как-то встретился за обедом с лейтенантом Пэйном. Он выждал некоторое время, прежде, чем направить разговор в нужное русло:

– Кстати, – спросил Хорнблауэр, стараясь, чтобы его голос звучал абсолютно естественно и безразлично – Маккул был женат?

– Женат? Нет. Перед отъездом из Парижа он, насколько нам известно, состоял в довольно-таки скандальной связи с Ла Гитанитой – цыганкой-танцовщицей. Но женат он не был.

– О! – только и проговорил Хорнблауэр.

Значит и письмо, и стихи были всего лишь литературным опытом, призванным прикрыть куда более важные дела. Хорнблауэр понял, что письмо и сундучок, доставленные по определенному адресу в Дублине, должны были послужить определенным знаком и инструкцией к действию. Его немного раздражало, что он столько времени посвятил раздумьям о судьбе безутешной вдовы, зато теперь письмо могло последовать за борт – вслед за сундучком.

А лейтенант Пэйн так и не стал посмешищем всего флота…