За тремя морями   ::   Северов Петр Федорович

Казалось, они нисколько не были удивлены появлению в диких этих местах целой флотилии, равнодушно смотрели на корабли и едва ответили на приветствие Хасан-бека. Приказав кормчему пристать к берегу, Хасан-бек пригласил кочевников на корабль. Они вошли без опасения, и когда посол сообщил им, кто он, старший молвил безучастно:

— Мы знаем и вас и ваших спутников, Хасан-бек. В степи каждая весть летит быстрее птицы. Когда вы покинули Нижний Новгород, мы уже знали, и сколько идёт кораблей, и сколько людей на них, и как они вооружены

Посол не мог скрыть изумления и растерянности.

— Я благодарен вам, что вы так интересовались мною. Чем заслужил я такую честь?

— Это известно хану Касиму, — ответил старший кочевник. — У хана Касима трехтысячное войско. В любую минуту оно может встать, как плотина, поперёк реки.

— Разве хану Касиму неизвестно, что посол владетеля Ширванского ханства — лицо неприкосновенное? — спросил Хасан-бек.

Татарин лукаво усмехнулся:

— Это закон?

— Да, это закон.

— Но хан Касим сам издаёт законы.

— Что вы хотите сказать? — прямо спросил посол. — Меня ожидает опасность?..

Татарин внимательно осмотрел свою изодранную одежду.

— Мы плохо одеты, — сказал он. — Не найдётся ли у вас хорошего кафтана?

Хасап-бек кивнул своим слугам:

— Принесите три хороших кафтана да по доброму куску полотна. Наши гости сообщают нам очень важные вести.

Гости были очень довольны щедрым подарком. Тут же они нарядились в новые кафтаны с крупными блестящими пуговицами, которые особенно пришлись им по вкусу. Разговор теперь принял более ясный характер.

Сначала гости потребовали от Хасан-бека священной клятвы, что он никогда и никому не расскажет об этой встрече. Потом они сообщили, что хан Касим уже подкарауливает у Астрахани караван посла. Теперь Хасан-бек окончательно растерялся. Он не подумал, что эти трое могли быть подосланы ханом Касимом. Но это было именно так. Словно бы между прочим татары упомянули, что они отлично знают дельту Волги и уже не раз проводили в Каспий корабли. Доверчивый посол тут же предложил им стать проводниками его кораблей. Он рассчитывал ночью незаметно пробраться к морю. Поторговавшись, татары согласились. А в самую опасную минуту, когда суда проходили у Астрахани, проводники подали своему хану сигнал.

Над рекой прозвучал заунывный крик — призыв к бою. И вот наперерез головному кораблю ринулись десятки татарских лодчонок. Засвистели стрелы. На малом купеческом судне, которое замыкало караван, уже закипела рукопашная схватка…

Ещё на подходе к татарской засаде Афанасий Никитин решил перейти на корабль посла. Он успел прихватить с собой лишь малую часть своего товара — несколько дорогих мехов. Отныне эти меха составляли все его богатство: малый корабль, на каком пыл Никитин от самой Твери, наскочил на рыбачьи сети и был захвачен татарами. Захватили кочевники и другие суда. Только кораблю посла да небольшому русскому судну с двенадцатью купцами удалось выйти в море. Как будто в довершение всего пережитого, в море, едва лишь скрылись берега, грянул жестокий шторм. От удара волны русский корабль потерял управление. Со сломанными мачтами был он выброшен через несколько дней на пустынный дагестанский берег. Здесь прибрежные жители кайтаки захватили «торговых гостей» в плен.

Большие испытания выпали и на долю посольского корабля. Долгое время гнал его бешеный ветер на юг, к далёкому Ирану, захлёстывали волны, рвались ослабевшие снасти. Были минуты, когда на судне никто уже не верил в спасение. Но неожиданно на синей эмали южного неба прояснились контуры далёких гор, и вскоре на горизонте встали крепостные стены Дербента.

Окончен трудный и долгий путь. Многих своих товарищей недосчитывались русские торговые люди.