Зеленые ворота   ::   Мейсснер Януш

— Однако Елизавета в нем несколько ошиблась!

— Ну, мне кажется, что и он, и многие другие прежде всего ошиблись в ней, — возразил де Бетюн. — И к тому же он не её подданный. Он родом из Польши.

— Ну ладно, — согласился Генрих. — Мы принимаем его дар в благодарностью и удовлетворением. Выдадим ему корсарский патент, а при случае и познакомимся. Напомни мне об этом, Арманьяк!

Упоение любви, которому отдавался Мартен в объятиях своей молодой и прекрасной возлюбленной, нашли достойное её красоты окружение среди прекрасных холмов и виноградников Медока.

На левом берегу Гаронны неподалеку от небольшого форта, расположенного к югу от Полье, широкая, усеянная островами река врезается в сушу глубоким заливом со спокойной водой. В конце его скрывается небольшая пристань, выстроенная из громадных дубовых пней, а над ней террасами поднимается в гору виноградник, увенчанный персиковым садом, за которым белеют стены дворянской усадьбы.

Усадьба эта — скорее небольшой замок — принадлежал мсье де Марго, который однако никогда в нем не жил. Потому что Людвиг де Марго, землевладелец по рождению, но по призванию страстный мореплаватель и путешественник, растратил все свое состояние на экспедиции за океан, по следам Вераццани и Кортеса. И осталось у него лишь одно это подзапущенное поместье, с маленьким виноградником и одичалым садом, на которые не нашлось покупателей. Сам он вечно пребывал либо в Ля Рошели, либо в море, где командовал королевским военным кораблем «Виктуар», а за виноградником и усадьбой приглядывал понемногу старый друг семьи, судья из Полье, мсье де Кастельно.

Мартен узнал про возможность приобрести это поместье, громко именуемое шато Марго-Медок, от всезнающего Генриха Шульца, которому доверил свою долю в добыче, после чего не торгуясь купил дом вместе с землей и пристанью в заливе.

«Зефир», избавившись от своего драгоценного груза, был теперь пришвартован к короткому пирсу, а в Марго-Медок прибыла команда ремесленников, плотников, столяров, каменщиков и огородников, чтобы обновить дом и привести в порядок огород, сад и виноградник. Потом, когда крыша, стены и комнаты замка были основательно отреставрированы, когда был уложен прекрасный паркет и заменены мраморные обрамления каминов, когда заросли преобразились в парк с тихими аллеями, подстриженными газонами и цветниками, на которых красовались великолепные розы, Генрих Шульц по просьбе Мартена занялся меблировкой резиденции своего бывшего капитана.

Из Бордо, из Кламси, даже из Парижа прибывали резные комоды, кровати, столы и стулья, кресла, обитые парчой и бархатом, зеркала венецианского стекла, тяжелые шкафы и буфеты из палисандра, а также турецкие и персидские ковры из Марселя, серебряные канделябры и бра, фарфор, стекло и столовое серебро.

Мартен сам подобрал четверку гнедых, купил в Бордо дорожную карету и легкий прогулочный экипаж. Прислуга получила зеленые ливреи с золочеными пуговицами и галунами, горничные — такие же юбки и лифы.

Всем этим изыскам и роскоши все же не сравниться было с нарядами и драгоценностями сеньориты Марии Франчески де Визелла, красоте которой полагалась поистине королевская оправа.

Мартен не жалел на это денег, тем более что ему казалось, что их у него бессчетное множество. Он не слишком задумывался, сколько тратит; расчеты проводили услужливые, всегда любезно улыбающиеся счетоводы Шульца, сквозь пальцы которых в Бордо уплывал просто поток золота.

Но Мария хотела нравиться не только своему повелителю. Кто кроме него должен был восхищаться её нарядами? Кто должен был ему завидовать?

Разумеется, ей мало было восхищения шевалье де Бельмона, застенчивого румянца Стефана Грабинского и голодных, полных тайных ожиданий взглядов Генриха Шульца.