Жут   ::   Май Карл

 – Но… но… но так… так никто не делает!

– Разумеется, мусульманин нет, но ведь ты знаешь, что я христианин. Ступай ради Бога к своим. Скажи Ахмеду Асаду, что я хочу мира! Завтра утром я приду в ваш лагерь и поговорю с ним.

– Ты рискнешь это сделать?

– Тут нет никакого риска. Я не опасаюсь вас, хотя вас намного больше.

– Ты тоже знаешь об этом?

– Да. Ваш лазутчик солгал. Он сказал, что вы послали гонца за провиантом. На самом деле он приведет подмогу. Так, сколько вас будет?

– Сто двадцать. Вы погибли.

– А я тебе повторю, что я вообще вас не боюсь. Ступай и скажи об этом своим! Ваш поход легко может обернуться поражением.

Он пошел; я попросил Халефа проводить его. Вскоре появился Амад эль-Шандур. Его бурнус был полон крови; выстрел пришелся в плечо.

– Я не вижу курда! – гневно воскликнул он. – Где он? Кто его отпустил?

– Я.

– Эфенди, мне что, тебя убить? Эта собака стреляла в меня, а ты его отпустил! Ты видишь кровь на моей одежде? Она взывает к мести!

– Он находился в моих руках, а не твоих. Я мог делать с ним все, что угодно. Если хочешь справиться с ним, вначале его поймай!

Мое спокойствие импонировало ему, хотя он с трудом сдерживал свой гнев. Напоследок я сказал шейху:

– Этот курд сказал мне, что мы обречены. Их отряд насчитывает не двенадцать, а сто двадцать воинов.

– Сто двадцать? Это ложь!

Я сделал вид, будто не расслышал оскорбления. На следующее утро – вопреки моим советам – Амад эль-Шандур повел бедуинов в сражение. Их войско замыкали Халеф с сыном.

– Сиди, – крикнул он, – ты злишься на меня? Неужели Ханне, лучшей среди жен, придется услышать, что я трус? Хаджи Халеф Омар не опозорит свое имя.

Он уехал. Со мной и лордом остался лишь Омар бен Садек.

– А ты? – спросил я его.

– Я не безумец, – ответил он. – Пусть меня считают трусом; мою гордость не уязвят эти люди.

– Ты прав. Впрочем, ты, пожалуй, найдешь повод показать свою храбрость.

Мы стали спускаться в долину, где уже началось сражение.

– Если мы не поторопимся, курды перебьют наших бедуинов всех до единого. Вперед, вперед! – воскликнул лорд.

Вскоре перед нами открылось поле брани. Нападение окончилось полной неудачей. Мы увидели лежащие тела убитых и раненых. Амад эль-Шандур спасался бегством от пятерых курдов. Еще один курд мчался за маленьким Кара бен Халефом; его отец безуспешно пытался им помешать.

– Скорее к мальчишке! – крикнул я своим спутникам.

Я настиг курда как раз в ту минуту, когда он взвел ружье, готовясь выстрелить в Кара бен Халефа. Я замахнулся «медвежебоем» и ударом приклада свалил врага с лошади. Он остался лежать бездыханный. Мальчишка был спасен. Я же поспешил на помощь Амаду эль-Шандуру.

Когда я приблизился, он лежал на земле; оружия в его руках не было; Ахмед Асад заносил над ним нож.

– Стой, не убивай его, иначе погибнешь сам! – крикнул я, направляя к ним своего коня. В ответ курд выстрелил. Я почувствовал себя, словно человек, сидевший на стуле, чьи ножки внезапно подломились. Пуля попала в Ри. Быстро вытащив ноги из стремян, я бросился наземь. Едва поднявшись и не обращая внимание на курда, я подбежал к Ри. Пуля попала ему в грудь; спасти его было уже нельзя. Мной овладела страшная ярость, которой я никогда не испытывал прежде. Я повернулся к курду, но тот уже в страхе ускакал от меня. Я хотел подстрелить его, но, к счастью, рассудок снова вернулся ко мне. Если бы я убил шейха курдов, я лишь сильнее разжег бы кровную месть. Его надо было схватить живым. Но как? Внезапно Амад эль-Шандур попытался подняться и, стеная, сказал мне:

– О эмир, я что-то сломал себе, а твой великолепный Ри мертв.