Знак Зорро   ::   Мак-Кэллэй Джонстон

 — Могу же я когда-нибудь услышать о чем-то ином, кроме кровавых дел и насилий! Неужели невозможно в это бурное время послушать мудрых слов, касающихся музыки или поэзии?

— Мучная подболтка и козье молоко! — с пренебрежением и отвращением проворчал сержант Гонзалес. — Если этот сеньор Зорро хочет рисковать своей шеей, пусть себе, это его собственная шея! Головорез! Вор! Ха!

— Я много слышал о его работе, — продолжал дон Диего, — он, без сомнения, искренен в своей цели. Он не грабил никого, кроме чиновников, которые обворовывали миссии и бедных, и не наказывал никого, кроме тех скотов, которые жестоко обращались с туземцами. Он никого не убил, насколько мне известно. Оставьте ему некоторый ореол в глазах общества, сержант.

— Я бы хотел лучше получить награду!

— Заслужите ее, — предложил дон Диего. — Захватите этого человека.

— Ха! Мертвого или живого, говорит прокламация губернатора. Я сам читал ее.

— Так отправьтесь к нему и захватите, если подобная вещь нравится вам, — заметил дон Диего. — И расскажите мне об этом после. Но теперь избавьте меня.

— Это будет премиленькая история, — воскликнул Гонзалес, — и вы услышите ее всю, кабальеро, от слова до слова. Как я играл с ним, как смеялся над ним, когда мы сражались, как прижал его, спустя некоторое время, и как пронзил его.

— После — но не теперь! — воскликнул дон Диего в отчаянии. — Хозяин, еще вина! Единственный способ остановить этого грубого хвастуна, сделать его широкую глотку такой гладкой от вина, чтобы слова не могли выкарабкаться оттуда.

Хозяин быстро наполнил кружки. Дон Диего пил медленно, маленькими глотками, как подобает джентльмену, между тем как сержант Гонзалес опорожнил свою кружку двумя громадными глотками. Затем потомок рода Вега подошел к скамейке и потянулся за своим плащом и шляпой.

— Как? — воскликнул сержант. — Вы хотите покинуть нас в такой ранний час, кабальеро? Вы хотите испытать ярость этой страшной бури?

— По крайней мере я достаточно храбр для этого, — возразил дон Диего, улыбаясь. — Я выбежал из моего дома лишь за горшком меда. Дурачье, испугались дождя так сильно, что не могли доставить мне меду из гациенды! Дайте мне его, пожалуйста, хозяин.

— Я провожу вас домой под дождем, — воскликнул сержант Гонзалес, так как слишком хорошо знал, что у дона Диего имелось превосходное старое вино.

— Вам лучше оставаться здесь у пылающего камина, — твердо сказал дон Диего. — Мне не нужно эскорта солдат из гарнизона, чтобы перейти через площадь. Я должен произвести расчет с моим секретарем, и возможно, вернусь в таверну позднее. Я хотел получить горшок меда, чтобы есть во время работы.

— Ха! Так почему же вы не послали своего секретаря за медом, кабальеро? Зачем быть богатым и иметь слуг, если нельзя послать их с поручениями в такую бурную ночь?

— Этот человек стар и слаб, — объяснил дон Диего. — Он также является секретарем моего престарелого отца. Буря убила бы его. Хозяин, угостите вином всех здесь присутствующих за мой счет. Я, может быть, вернусь, когда мои книги будут приведены в порядок.

Дон Диего Вега взял горшок с медом, завернулся в плащ с головою, открыл дверь и исчез в темноте.

— Вот человек! — воскликнул Гонзалес, размахивая руками. — Он мой друг, этот кабальеро, и я хотел бы, чтобы все знали об этом. Он редко носит шпагу, и я сомневаюсь, чтобы он умел владеть ею — но он мой друг! Пылающие черные глаза прекрасных сеньорит не трогают его.