Золотое дно   ::   Савиньон Андре

На этот раз глыба попалась огромная, тали не выдержали, и она, оборвавшись, снова погрузилась на дно. Мы заменили тали сей-талями, и вся команда взялась за ворот.

Темная масса снова показалась на поверхности и стала медленно подниматься в воздухе, под треск канатов, скрип и визг блоков и гиканье людей. Все чувствовали, что совершается невозможное.

Надо отдать справедливость папаше Менгаму — в этот момент он был великолепен. Надвинув до самых глаз свою шляпу-колокол, оттопырив усы, он направлял отрывистыми точными приказаниями движение этого железного чудовища:

— Веселей, ребята! Еще раз! Так! Поднатужься!

И люди напряглись из последних сил: «Бешеный» сильно накренился на правый борт, и все мы трепетали при мысли, что сей-тали могут вдруг сдать и глыба обрушится на нас.

— Так, спускай!.. Легче, легче!.. Тяни!.. Тяни, ребята!.. — распоряжался Менгам.

Чудовище сползало все ниже и ниже.

— Легче! — кричал хозяин.

Глыба приближалась к палубе, покрывая ее своей зловещей черной тенью, а Менгам стоял как раз под нею, подняв руки, точно гигант, поддерживающий свод собора. Он медленно направлял ее в ту сторону, куда мы должны были ее опустить. Темная масса остановилась как раз над серединой палубы. И вдруг в тот момент, когда мы уже считали себя в безопасности, раздался сухой треск и вслед за ним грохот, подобный громовому раскату. Все это заняло не больше секунды; я видел, как Менгам, все еще с поднятыми руками, в ужасе повернул лицо к неумолимой лавине, затем все исчезло в облаках пыли.

Поднялась неописуемая суматоха. Все поняли, что хозяин погиб. Не стоило даже пытаться извлечь его оттуда. К тому же Корсен, не подозревая о катастрофе, подавал один сигнал за другим. Мы снова бросились к талям и вытащили бочонок. Он разбился, грохнувшись о палубу, и потоки золота смешались с кровью, вытекавшей из-под ужасной глыбы, и с морскими травами, которыми была покрыта палуба.

Люди жадно накинулись на груды сверкающего металла. Крестный хотел было поднять Корсена, но Луарн заметил его движение.

— Проваливай туда же, старый черт! — крикнул он и железным молотом нанес Прижану изо всей силы удар по голове. Крестный перелетел через борт и даже не показался больше на поверхности.

Я лишь очень смутно помню все, что произошло потом на этом проклятом судне. Это был какой-то дикий кошмар, неистовый темный вихрь разыгравшихся страстей…

Тали поднимали все новые грузы: тяжелые свертки, странные ящики, причудливые сундуки. Их в тот же миг вскрывали на палубе, жадно расхищая содержимое. В моих ушах до сих пор еще звучит равномерное щелканье блоков и пыхтенье насоса. Вокруг меня суетились обезумевшие от радости, опьяненные неутолимой алчностью люди. Они набились в каюту, пили там, орали и с шумом давили под ногами пустые бутылки. Нестройное пение, крики, проклятья, брань, поцелуи — все слилось в одно отвратительное пьяное торжество.

Вдруг я замечаю, что насос перестал работать, и бросаюсь к ручке. Предохранительный шнур, который мой крестный при падении выронил из рук, плавает на воде. В отчаянии я стараюсь привести в движение тяжелую машину. Ведь если я остановлюсь хоть на минуту, водолаз задохнется. Но усталость берет свое, она торжествует над моим разумом и волей, мои руки отказываются работать, ноги немеют, дыхание прерывается, свет меркнет в глазах… Я теряю сознание. Больше я ничего не помню.



Глава XIV

Кошмар

Когда свежесть утра заставила меня очнуться, первое, что бросилось мне в глаза, была трубка водолаза, перерубленная ударом топора. Ужасные воспоминания сразу нахлынули на меня. Я вспомнил Корсена, вспомнил крестного и заплакал.

Палуба была совершенно пустынна; на ней царил неописуемый беспорядок.