Смерть потаскушки   ::   Стаут Рекс

Во-первых, он не убивал её, и за весь вчерашний день даже не находился поблизости от нее, или от её квартиры. Во-вторых, он рассказал, где был вчера. А в-третьих, сказал, что я должен связаться с вами, и вы сами решите, что мне рассказать. Мы договорились, что даст показания о том, где был вчера и чем занимался, но обо всем остальном будет держать язык за зубами. Еще мы договорились, что встретимся после того, как я побеседую с вами.

- Так вы согласились защищать его?

- Да, так мы условились. По меньшей мере, пока я не переговорю с вами.

- Значит, все зависит от меня?

- Да. Он просил передать, чтобы вы сами решали, что сказать.

- Восхитительно! Даже не знаю, как мне расценить такое доверие. Извините, я должен почесать нос.

Я почесал кончик носа, уставившись на огромный глобус возле книжного шкафа, но не видя его. Собственно ломать голову мне было не над чем; все обстояло предельно просто - рассказать все или ничего. Причем неважно, узнает ли это Паркер сейчас, или завтра.

Я встал.

- Мне казалось, что зимой по воскресеньям вы обычно играете в бридж?

- Так и есть. Звонок Кэтера прервал партию.

- Тогда возвращайтесь и доигрывайте. Я уже все решил. Я расскажу все мистеру Вулфу. Я предпочитаю, чтобы он ел меня поедом, пока я докладываю ему, а не вам. Вы же узнаете обо всем позже, скажем, завтра утром. От меня, или от него самого. Впрочем, если хотите, то можете подождать в гостиной, но это может быть не скоро.

Вулф стиснув губы так, что рот превратился в тонюсенькую полоску, потянулся к бутылочке и плеснул себе ещё пива. Паркер посмотрел на него, потом залпом опустошил свой стакан, поставил его на столик, поднялся, смерил меня взглядом и сказал:

- Можете ответить мне только на один вопрос, причем это будет рассматриваться как сведения, не подлежащие оглашению: он убил ее?

- Даже если бы я знал, - ответил я, - это не считалось бы сведениями, не подлежащими разглашению. Я не ваш клиент.

С этими словами я вышел в прихожую, снял с вешалки его пальто и битых две минуты стоял и ждал, пока адвокат обсуждал что-то с Вулфом. Наконец, он соблаговолил выйти, но ужасно долго копошился, поправляя шарф, застегивая пуговицы и натягивая перчатки. Переступив через порог, Паркер сразу ссутулился под порывом ледяного ветра.

Когда я возвратился в кабинет, Вулф уже погрузился в "Приглашение к дознанию" Уолтера и Мириам Шнайр. Чистое ребячество. Он давал мне понять, что сначала из-за Орри, а потом из-за меня пострадало его воскресное чтение.

- Если вы посередине главы, то я могу подождать, - заявил я, усаживаясь.

Вулф хрюкнул, отложил книгу и свирепо уставился на меня.

- В пятницу днем, - начал я, - то есть позавчера, Орри позвонил и попросил, чтобы вечером я встретился с ним. Если помните, я не помогал вам вечером готовить каплуна по-суваровски, о чем искренне сожалею. Так вот, в семь вечера мы встретились с Орри в "Джордано" - это ресторан на Тридцать девятой улице. Сейчас...

- Только без вранья, - прервал Вулф.

- Хорошо. Сейчас я расскажу вам все, что но мне сказал. Орри был сильно растерян. Он собрался жениться на стюардессе по имени Джил Харди. Показал мне фотографию. Свадьбу назначили на начало мая, когда у девушки начинался отпуск. Но все повисло в воздухе. Другая девушка по имени Изабел Керр стала резко возражать. Оказывается, она и сама собиралась замуж за Орри, да к тому же имела основания полагать, что Орри - отец ребенка, который должен был появиться от неё на свет через семь месяцев. Изабел твердо намеревалась обнародовать этот факт, если понадобиться. Она сказала, что располагает доказательствами, которые хранятся где-то в запертом ящике дома. В числе этих доказательств лицензия частного сыщика, которую девушка извлекла из кармана Орри примерно месяц назад.