Ай эм эн экта !   ::   Черницкий Игорь

Ну как не остановить на нем свое внимание! Честь и хвала его родителям, проявившим настойчивость в музыкальном образовании сына. Его мастерство привлекает меня прежде всего; это уже потом, опуская в скрипичный футляр мелкую купюру, я читаю на обрывке картона: "Помогите похоронить маму".

Потом шел, и в душе шевелилось живое, царапающее чувство, подогретое звучащей вослед музыкой.

От этих раздумий о вновь образующемся социальном слое, точнее, социальном осадке, о современной популярной профессии и ее творческой сути меня оторвал "младой клерк лондонского Сити". Я называю так стройных молодых людей в белоснежных рубашках и темных галстуках. Они, стоит выйти в город, по нескольку раз встречаются на пути и, приветствуя тебя от имени канадской, немецкой - национальная принадлежность многообразна - фирмы, предлагают приобрести мелкий товар: чудо-фонарик, способный ярко светить, моргать и пищать, окажись он в тумане; обоюдоострые, на "раз" срезающие пятимиллиметровые гвозди кухонные ножи; неутомимый и, как утверждают, повышающий потенцию электромассажер и тому подобный шурум-бурум, как будто аналогичного добра у нас никогда не было, и вот оно приехало из-за тридевяти морей как самое сейчас необходимое почерневшим от реформ бывшим совкам. Впрочем, меня умиляют не товары, хотя я всегда с удовольствием и подолгу их рассматриваю, а дежурная улыбка предлагающих этот ширпотреб молодцев, их состояние внутренней неуверенности, будто бы они только что, после сумеречных посиделок с девочками на скамейке возле школы, где через слово отборный лагерный мат, открыли для себя возможность изысканно вежливого общения. Подвигнутые на это самосовершенствование процентом от продажи, они с трудом, но все же преодолевают неслыханный стальной зажим, словно начинающие нудисты, осмелившиеся вояжировать по городу нагишом, по самому его многолюдному центру. А что ж ты думаешь, друг "Самсунг", не так-то просто пусть и любезно, но все же приставать к первому встречному. Вот тоже новая для нас профессия. У нас ежели привяжется какой-нибудь тип, так и знай, у него нож за пазухой. Кстати, о бандитизме: сейчас и это делают профессиональнее - быстро, опустошительно и без предупредительного шума.

Но я отвлекся от своего "клерка", повстречавшегося мне уже возле самой киностудии.

- "Самсунг-электроник" приветствует вас! - произнес он натянуто-белозубо.

- Некогда, старик, опаздываю, - приложил я руку к груди.

- Я вас не задержу, вот, пожалуйста. - и он протянул мне яркий буклет рекламу товаров.

На обложке красовалась мадам Баттерфляй в аппетитной позе.

- Ну и сколько же за эту узкопленочную диву? - поинтересовался я.

- Это скромный подарок фирмы, - ответил молодой человек. - Приходите в наш супермаркет и центр обслуживания. Вот здесь адрес...

- Сенкью! - кивнул я и почти побежал к воротам студии.

Перед тем как бросить буклет в сумку, я еще раз взглянул на раскосую красавицу. Под правым глазом у нее было написано: "Изменим жизнь к лучшему".

С этим я и очутился за забором прославленного некогда кинокомбината.

Щорсовский корпус - это старое, но добротно построенное еще в тридцатые годы здание, расположенное в самом центре обширной студийной территории. В здании этом находится небольшой по нынешним меркам кинопавильон, где великий Довженко снимал своего "Щорса". Нынче весь этот дом с высоким крыльцом и балконом на толстых прямоугольных колоннах, дом, напоминающий помещичью усадьбу, освоила независимая телекомпания "Визави".

Пока добрался до студии, нос заложило со страшной силой. Как мама в детстве говорила, не нос, а полная табакерка. Ринулся искать туалет. Мужику уже за тридцать, а он соплив, как плаксивое дитятко, обделенное подарком на новогоднем утреннике.