Алый чиж   ::   Анисимов Андрей

---------------------------------------------

Андрей АНИСИМОВ

АЛЫЙ ЧИЖ

* * *

Маленькая розовая птичка с алыми крылышками перескакивала с ветки на ветку… Затем она приосанилась, оттопырила перышки и осторожно, чтобы не запачкать хвостик, выбросила крутую белую каплю.

Воропаев проследил, как капля завершила траекторию полета посредине большого зеленого лопуха.

– Алый Чиж! – прошептал ученый и на цыпочках, стараясь не спугнуть пичугу, двинулся к палатке за фотоаппаратом. Сердце Воропаева билось, руки тряслись, когда он водил по веткам трубой объектива.

Пичуги не было. Только на зеленом лопухе застыла светлая капелька – единственный документальный факт присутствия Алого Чижа.

По заключению Всемирного конгресса орнитологов популяция Алого Чижа прекратила свое существование в семидесятых годах прошлого столетия. Воропаев около десяти лет носился с идеей, что данное заключение неверно. Над ним издевались. Его осмеивали. Попросту закрывали перед носом дверь. Но орнитолог не прекращал своих атак на редакции научных журналов. В одном из них он и познакомился с Леной Гвоздиной. Лена была очкастой и имела недоступный вид. Но, казалось, не существовало такого мужчины, который, попав в поле зрения Гвоздиной, не был бы одарен ее близостью… В этом смысле Лена больше смахивала на ветреного повесу – она не рассчитывала и не желала длительного продолжения знакомства, не жаждала замужества. А что самое удивительное для наших дней – не искала в партнере меркантильного интереса.

Увидев Воропаева, Лена сразу сделала свою тихую стойку. За стеклами очков что-то на мгновение затуманилось, затем просияло. Лена с восторгом выслушала все доводы Воропаева и тут же понесла статью главному, где защищала Алого Чижа как научную тему всей своей предыдущей жизни. А на другой день она переехала на холостяцкую квартиру ученого возле метро Планерная.

Алый Чиж как знамя витал над матрасом, кое-как застеленным на скорую руку, то отчетливо давал о себе знать, то, уступая порывам страсти, отлетал в тень.

Воропаев относился к разряду тех застенчивых наукообразных, которым трудно сделать первый шаг в сторону противоположного пола… Но если этот шаг уже сделан, за честь ученых мужей можно не беспокоиться.

Ощущение времени для Гвоздиной и Воропаева стало понятием абстрактным.

Реальность врезалась в мир любви резким телефонным звонком. Воропаев не хотел реагировать на будничное вторжение, но Лена взяла телефон с тумбочки, зажав его обнаженными коленками безупречной формы, и сняла трубку. Звонили ей. Шеф отчитал за недельный прогул и приказал срочно собираться в Северную Гвинею на конгресс по Королевскому варану.

Одевалась Гвоздина нехотя. Казалось, она хоронит свое созданное для любви тело в саван одежды.

Застегнув последнюю пуговицу на груди, Лена потянулась за очками, но, не выдержав тоски обряда, смела с себя все мирские преграды для последнего прощания…

Перед уходом Гвоздина обещала вернуться. Это выходило за пределы ее правил, и потому можно было предположить, что связь с орнитологом стала для нее больше, чем простое увлечение.

Через десять дней Лена появилась на квартире возле метро Планерная с легким чемоданчиком, на ручке которого болталась экзотическая бирка. В прихожей Гвоздина сняла очки, плащ, легкий белый трикотаж и заявила:

– Королевский варан – скучная мумия… Алый Чиж – прелесть… – и добавила не без горечи, что после орнитолога она не может ни с кем спать.

У Лены имелись свои понятия о комфорте. В квартире ученого пол от постели до ванной она застелила полотенцами и всем бельем, что имелось в доме. Завтракали они в ванной кокосами, привезенными Гвоздиной в качестве заокеанских трофеев.