Ангелы опустошения. Книга 2   ::   Керуак Джек

Мы затем вылезаем из пещер и идем по полю возле Пирамиды Луны где сотни муравейников каждый четко обозначен кучей и кучей деятельности вокруг. Рафаэль помещает веточку в одну из этих Спарт и все солдаты несутся и уволакивают ее чтобы не потревожить Сенатора и его сломанную скамью. Мы кладем еще одну веточку побольше и эти чокнутые муравьи уносят и ее. Целый час, куря дурь, мы склоняемся и изучаем эти муравьиные деревни. Мы не трогаем ни единого гражданина. "Смотри тот парень торопится с окраины городка таща кусок дохлого скорпионьего мяса к дыре — " В дыру спускается он на мясную зиму. "Была б у нас банка меда, они б подумали что это Армагеддон, а?"

"У них были бы большие мормонские молитвы перед голубками."

"И строили бы скинии и окропляли бы их муравьиной мочой."

"В натуре Джек — может они бы просто запаслись медом а о тебе бы и не вспомнили" (Ирвин)

"А под холмом муравьиные больницы есть?" Мы впятером склонились над муравьиным селением заинтересовавшись. Когда мы насыпали маленькие холмики муравьи сразу же начинали большую государственную оплаченную налогоплательщиками работу по удалению их. "Ты мог бы расплющить всю деревню, заставить ассамблеи неистовствовать и бледнеть! Одною лишь своей ногой!"

"Пока жрецы Тео валяли наверху дурака эти мураши только начинали копать настоящий подземный супер маркет."

"Сейчас он должен стать уже огромным."

"Можно взять лопату и исследовать все их коридоры — Какая жалость что Господь должно быть не наступил на них" но скорее сделано чем сказано, Лазарь уходя от нас обратно к пещерам оставляет свои чудовищные следы башмаков прямой рассеянной линией поперек полудюжины искренних римских селений.

Мы идем за Лазарем следом осторожно обходя муравейники. Я говорю: "Ирвин, разве Лаз не слышал что мы говорили о муравьях — битый час?"

"О ага," живо так, "но теперь он думает о чем-то другом."

"Но он идет прямо по ним, прямо по их деревням и головам — "

"А-а ну да — "

"Своими большими громадными башмаками!"

"Ага, но он о чем-то там думает."

"О чем?"

"Не знаю — если б у него был велосипед было б хуже."

Мы наблюдали как Лаз топал прямиком по Лунному Полю к своей цели, которая была камнем чтобы сесть.

"Он чудовище!" вскричал я.

"Что ж ты сам чудовище когда ешъ мясо — подумай обо всех этих маленьких счастливых бактериях которые должны совершить отвратительное путешествие сквозь пещеру твоих кислотных кишок."

"И все они превращаются в волосатые узелки!" добавляет Саймон.

15



Итак, как Лазарь шагает по деревням, так Господь шагает по нашим жизням, и словно рабочие или солдаты мы вечно беспокоимся как суетуны чтобы как можно скорее исправить урон, хоть всё это в конце и безнадега. Ибо у Господа ступня больше чем у Лазаря и всех Тексоков Тексаков и Маньяк завтрашнего дня. Мы заканчиваем тем что следим за сумеречным баскетбольным матчем между индейскими мальчишками возле автобусной остановки. Мы стоим под старым деревом на перекрестке немощеных дорог, принимая пыль когда ее приносит ветром с равнин Высокогорья Мехико унылых как нигде больше может только в Вайоминге в октябре, в самом конце октября…

P.S. Последний раз когда я был в Теотихуакане, Хаббард сказал мне "Хочешь поглядеть на скорпиона, мальчик?" и приподнял камень — Там сидела самка скорпиона рядом со скелетом своего супруга, которого съела — С воплем "Йяааа!" Хаббард поднял огромный камень и обрушил его на всю эту сцену (и хоть я и не Хаббард, но в тот раз вынужден был с ним согласиться).