Архитектор снов   ::   Чаландзия Этери

– Кто звонил? – спросила она.

– Марго. Снимаем Меньшикову, жену губернатора.

– На когда договорились?

– На неделе. Еще созвонимся.

– А куда ехать?

Зис непринужденно посмотрел куда-то на восток.

– В Савельево.

Майя уставилась на него, словно не веря своим ушам, и в сердцах ударила по рулю. Возмущенно пискнул сигнал клаксона.

– Что за люди! Я же просила Марго не посылать больше туда. Что б ее… – она злобно выдохнула. – Ты куда сейчас?

– В издательство.

– Понятно. – Майя передернула переключатель скоростей. – Передавай от меня большие приветы. Марго отдельный.

– А ты?

– Поеду, фильтры посмотрю, штатив какой-то новый привезли, а потом в студию. Ты приедешь?

– Вечером.

– Хорошо. Ну, пока. Зис склонился к окну.

– Пока. Осторожно…

Майя раздраженно кивнула то ли его словам, то ли своим мыслям, и «мерседес», грохоча и отфыркиваясь, укатил со двора. Зис проводил его взглядом, с улыбкой покачал головой и сел в свою машину. Когда его джип скрылся за воротами техцентра, двор опустел. Собаки и несчастный, ограбленный и помятый кот, разбежались и затихли, и только большая рыба одиноко оставалась лежать на земле, нарушая своим присутствием логику сухопутного пространства.

Со славной деревней Савельево Майю периодически связывали обстоятельства. То одни, то другие. Из местного интерната ее забрали родители Карины Платовой, ее приемной сестры. Здесь же, неподалеку, семья снимала летом дачу, и Майю пробовали возить за город, но каждый раз, как только машина сворачивала с основной магистрали на проселочную дорогу, она заливалась такими безудержными слезами, что прогулки в эту деревню, впрочем как и в другие, решено было прекратить.

Для всех оставалось загадкой, что так пугало малышку, но по всем признакам это не был бессмысленный детский саботаж – ее глаза наполнялись страхом, слезами и таким невыразимым страданием, что всем становилось не по себе. С возрастом эта странность прошла, но Майя и сейчас не испытывала радости, покидая загазованный и шумный центр в пользу очаровательных пригородных лугов. Особенно савельевских.

Места здесь были таинственные. С одной стороны деревню украшало озеро, получившее название Туманного из-за вечно висящего над ним полупрозрачного облака. Облако не отступало ни в жару, ни в непогоду. Даже зимой над коркой льда скапливался этот призрачный дым. С трех других сторон к Савельево подступали густые, прямо-таки берендеевские леса. По непроверенным данным местных старожилов, в них водился весь пантеон героев сказок, былин и народных преданий. Периодически кто-то своими глазами видел жабу размером с «Запорожец», а кто-то божился, что своими ушами слышал, как эта самая жаба разговаривала человеческим голосом. Потом молва доносила, что повадками жаба сильно смахивала на местного председателя Федора Степаныча Полицейко, ему припоминали, что он продал лучший кусок родной земли каким-то черноусым и носатым людям, и по деревне проносилась волна негодования, замешанная на сладком ужасе. Позже история с жабой теряла свое очарование, потому что сразу в трех домах видели, как расступался лес и из него выходил сначала пар, а потом дух одного из умерших жителей этой деревни…

Все это довольно сложно было проверить. Рассказчики бледнели, краснели, тряслись, убедительно прикладывали руки к сердцу и периодически хлебали то валерианку, то водку. От такого коктейля ужасающие детали только множились, и жаба раздувалась до размеров индийского слона, а оживший покойник начинал пророчествовать и все не в пользу Полицейки.

Однако, несмотря на буйство фантазии, приправленной плохим алкоголем, приходилось признать – в этой деревне порой действительно творились странные вещи.