Ассенизатор   ::   Самухина Неонилла

Так что, если тебя примутся убивать, то ответом на это будет лишь равнодушно-боязливое пробегание прохожих мимо да молчание толпы, жадно рассматривающей твой холодеющий труп, если не удалось отбиться от злодеев. Потом приедут опера – молодые деловитые или бывалые апатичные пофигисты, потопчутся вокруг, изображая активность, а после вызовут флегматичных «труповозов», которые и уволокут тебя в прохладное место, где ты будешь лежать в морозильнике с ярлычком на пальце типа ценника, неинтересный никому, даже себе, пока не «заховают» тебя в сыру землицу… или в топку крематория, кому как повезет… А дело твое помурыжат-помурыжат да и отправят в архив, в какой-нибудь глухой угол-«токовище», где навечно поселились стаи таких же «глухарей», на которых, в отличие от их пернатых тезок, охотников нет и не было изначально.

Большой аккуратист и педант, как все прирожденные аптекари, Иван Тимофеевич очень переживал по поводу такой неорганизованности общественной жизни, но ничего с этим поделать не мог. Он ощущал, как зло и агрессия все больше начинают властвовать вокруг, но не знал, как с этим справиться, и очень страдал от осознания собственной беспомощности. Он никогда не вступал в споры с сослуживцами, не отвечал на хамство в транспорте, и все время думал о том, как было бы хорошо, если бы в мире осталась только одна Доброта, а все Зло испарилось, развеялось, как дым…

В тот злополучный день, в пятницу, Иван Тимофеевич находился как всегда на работе, а его мама, Полина Викторовна, ждала в гости свою приятельницу.

Карауля ее у окна, она увидела, как та входит в подъезд, и пошла к дверям, чтобы встретить гостью у лифта. Выход из лифта у них был, мягко говоря, странным – между этажами, на промежуточной площадке, за что отдельное спасибо «гениальному» архитектору…

И вот, когда подруга, пыхтя от излишнего веса, начала подниматься по лестнице, ее догнала непонятно откуда взявшаяся проклятая псина, и, набросившись сзади, начала рвать на ней одежду.

На крик несчастной женщины выскочили соседи, но они ничем не смогли помочь – собаку было не оттащить…

В отчаянии Полина Викторовна бросилась к дверям Светланы и начала трезвонить в звонок и колотить в дверь ногами, пока та не соизволила выйти.

– Да ты что же, гадина, делаешь?! – закричала на нее Полина Викторовна в гневе. – Опять выпустила своего убивца без присмотра!

Но та, как всегда, презрительно поморщившись, оттолкнула ее в сторону и гаркнула своему ротвейлеру:

– Грей, фу! Домой…

Надо отдать должное, собака повиновалась ей беспрекословно и, оставив тяжело оседавшую на ступени жертву, быстро прошмыгнула в квартиру.

Светлана тоже повернулась, собираясь уйти домой. И тогда Полина Викторовна не выдержала.

Захлопнув перед носом соседки дверь в ее квартиру, она схватила Светлану за волосы:

– Куда это ты собралась? – и, повернув ее к сидящей на лестнице окровавленной подруге, спросила: – А кто за это будет отвечать?

Светлана попыталась вырваться, но Полина Викторовна держала ее за волосы крепко.

Говорят, что даже после того, как она упала, неожиданно захрипев, то и тогда она не выпустила волос соседки, повалив ее за собой на пол.

Прибывший вскоре врач «скорой помощи» вынужден был отрезать волосы, чтобы освободить Светлану, потому что разжать кулак Полины Викторовны так и не удалось.

Как потом показало вскрытие, Полина Викторовна умерла от обширного инсульта сразу же после падения.

Когда Ивану Тимофеевичу позвонили на работу соседи, он не смог поверить в случившееся и, отпросившись у заведующей, помчался домой.

Подъезжая к дому, он издалека увидел толпящийся у подъезда народ, милицейский уазик и машину «скорой помощи».

Влетев в подъезд мимо расступившихся людей, он, не вызывая лифта, бегом помчался на свой этаж.