Белая невеста   ::   Дегтев Вячеслав

Открыл пятый номер, пролистал и вскоре споткнулся на материале аргентинского писателя Альфреда Варела, который был проиллюстрирован странной фотографией: Буэнос-Айрес, площадь Мая, где расположен Розовый дворец президента, у колонн какой-то арки стоят бравые гвардейцы, а по мостовой шествует Берия с дамой под ручку. Орлиный профиль, характерный поворот головы, надвинутая на глаза шляпа…

Выходил из библиотеки я в каком-то странном потрясении. Из ресторанчика неслось: "Я ехала домой, душа была полна печали…" Рядом с кабачком увидел своего пожилого друга с седой женщиной, они были чем-то похожи друг на друга, как бывают похожими старые супруги. По-видимому, это и была та самая незабвенная Елена Евгеньевна. Они стояли у самого берега, у самой кромки прибоя, и что-то бурно обсуждали. Вдруг старушка показывает куда-то в зеленые волны, потом довольно резво хватает палку и начинает что-то вылавливать из воды. Когда приближусь к ним метров до двадцати, увижу в руках у старушки что-то мокрое и бесформенное. Которое она будет держать как самое дорогое сокровище, как высшую награду. Как ребенка. И оба старика покажутся такими счастливыми, такими одухотворенными, что я им по-хорошему позавидую.

Мне вдруг сделается неловко: а не мой ли давешний кораблик выловили они из воды? Ведь сейчас развернут его и все прочитают… И потому я несколько замнусь. Буду стоять и решать: стоит или не стоит подходить сейчас? Именно сейчас? Может, потом?..

"Ямщик! Не гони лошадей! Мне некуда больше спешить. Мне не-ко-го больше любить!.. Ямщик!" – летит, летит сквозь столетия плач, женский вопль, исторгнутый графиней Риттер, сейчас совершенно забытой поэтессой, узнавшей по дороге о смерти своего возлюбленного – Государя Императора Александра Второго, Освободителя.

Увы, общество для независимой личности, для одинокого путешественника по этому гибельному житейскому морю всегда враждебно, потому и приходится за любовь, за свободу собственного выбора платить чистоганом, то есть одиночеством. И это, опять же, в лучшем случае.

Вдруг плеча моего касается чья-то рука. Прикосновение будет до того знакомым, что меня слегка тряханет. А когда наконец ме-е-едленно обернусь -передо мной окажется та, которая до сих пор снится, та, которой писал письмо, сворачивал из письма кораблик и бросал его в зеленоватые морские волны, та, которую искал, искал, искал, скрывая это даже от самого себя. Хотел найти и боялся этого. И вот – она предо мною. Такая же светловолосая, хотя и… да, постаревшая, располневшая, поседевшая, но все равно единственно-желанная. Седая моя Аленка. Она живет тут, в этом городе, который по-турецки звучит "Хелен джик", что означает – "Белая невеста"…

– Вот, передали… от тебя! – и показывает измочаленный листок, который еще вчера был бумажным корабликом.

А что же тогда в руках у стариков? Посмотрел туда: там измочаленный венок из крупных ромашек, похожих на дикие бразильские подсолнухи.

Милая! Хорошая! Родная! Ты мой самый незабвенный друг…

This file was created

with BookDesigner program

[email protected]

03.01.2009