Белые дюны   ::   Севела Эфраим

Ранний вечер.

Олег бродит вокруг маяка, поглядывает на окна. В окне появляется Валя, с удивлением смотрит на гостя.

Валя. Вам кого?

Олег. Вас.

Валя. Сейчас выйду.

Она выбегает к ожидающему ее Олегу. Он подавляет смущение. Она явно взволнована его визитом.

Олег молча протягивает ей фотографию, на которой она, нагая, входит в туманное море.

Они какое-то время смотрят друг на друга.

Вал я. Значит, он мне отдал не все? А ведь клялся.

Олег. Я за него не в ответе. Но когда обнаружил вот этот экземпляр, посчитал своим долгом вернуть его вам.

Валя. Спасибо. Вы поступили благородно.

Олег. До свидания. Прощайте.

Валя (вслед ему, уходящему). Постойте. Если не спешите, я вам покажу наш маяк. Ему почти двести лет. А вид с высоты — дух захватывает.



18. Экстерьер.

Смотровая площадка маяка.

Вечер.

Уже стемнело. Вращающиеся многоцветные источники света на вершине маяка озаряют силуэты Олега и Вали, обдуваемых морским ветром у металлической ограды на макушке маяка.

Перед ними расстилается бесконечное море, рдеют алым подбоем облака на закате. Лучи прожектора далеко пронизывают сгущающуюся темень.

Валя украдкой разглядывает Олега.

Он резко поворачивает к ней взволнованное лицо. Глаза его заволакивают слезы, губы дрожат.

Валя. Что? Говорите…

Олег сдерживает дрожь на губах и приникает лицом к стене маяка, словно борясь со слезами.

Валя. Олег, милый…

Она гладит его затылок, вздрагивающие плечи.

Он рывком отталкивается от стены и, не глядя на нее, бежит в дверь, затем по лестнице — вниз. Валя. Олег!



19. Интерьер.

Комната в мотеле.

Ночь.

Олег и Федя хохочут.

Олег. Точно по системе Станиславского! Старик сейчас делает сальто в гробу. Он бы мне поставил пять с плюсом за мимический этюд.



20. Экстерьер. Дюны у моря. Вечер.

Рыбацкий костер. Готовят уху. Девчонки-рыбачки чистят рыбу, смеясь и поглядывая на Олега с Федей.

Есть и новшество. Из автомобиля протянули провод с электролампой и установили на шесте над костром, и поэтому вся компания озарена ярким кругом света.

По рукам гуляет стакан с водкой. Закусывают, пока не готова уха, вяленой рыбой.

Где-то с топотом проносится табун диких лошадей.

Из темноты возникает старик — смотритель маяка.

Смотритель. Мир честной компании.

Старый рыбак. Присоединяйся к нам.

Смотритель. А я не с пустыми руками. Я вам песни принес. Иди сюда, Валя, здесь все свои.

Валя с гитарой вынырнула из темноты. Ее усаживают в круг. Федя тут же пристраивается с ней рядом.

Олег остался недвижим. Он — в полутьме. Лишь порой сполохи пламени озаряют его сосредоточенное, печальное лицо. Валя то и дело взглядывает на него, а когда начинает петь, то смотрит только в его сторону.

Поет она только ему, забыв об остальных. И спохватывается лишь тогда, когда ей начинают шумно рукоплескать.

В знак уважения рыбаки ей первой подают тарелку ухи. Она поудобней устроила тарелку себе на колени, зачерпнула ложкой и вдруг обнаружила отсутствие Олега. Его не было на прежнем месте. Она обшарила встревоженным взглядом весь круг у костра — Олега не было.

Федя. Ушел! По-английски, не прощаясь.

Валя. Почему?

Федя (отмахнувшись). Да он не в себе. Еще не известно, что учудит.

Валя вскочила на ноги и бросилась в темноту. Олега она нагнала на дороге среди дюн. С разбегу кинулась к нему на шею, осыпала лицо поцелуями.



21. Интерьер.

Комната в мотеле.

Ночь.

Валя и Олег в постели. Она не сводит завороженного взгляда с его лица.

А он курит. Задумчиво пуская кольца дыма в потолок.

Где-то в дюнах с топотом проносится табун диких лошадей.



22. Экстерьер.

Дюны.

Ночь.

В лунном свете лоснятся спины бегущих лошадей. Развеваются гривы.



23. Экстерьер.

Мотель в соснах.

День.