Белый круг   ::   Маркиш Давид

- Нет могилы, - догнав понурого акима, сказал Стеф, - значит, и памятника никакого не будет. Йок! Но вы, в общем-то, не огорчайтесь.

- Ай-яй-яй! - сказал аким и облегченно вздохнул.

Заключительное отступление. Из Дневников художника

Сергея Ивановича Калмыкова*

Как мало во мне противоречий!

Я удивляюсь этому.

В самом деле, я только что сказал: "Хвастливость и известность - две вещи несовместимые" - и вот сейчас говорю: "Скоро обо мне заболтают - это будет что-то особенное"!

Но в этих словах, как это ни странно, нет противоречия!

Что значит "скоро" с точки зрения вечности?!

Скоро - это может значить "очень не скоро": через несколько тысяч лет, по-моему!

И меня будут хвалить, и я буду известностью. Когда уже не смогу быть хвастуном, когда меня уже не будет!

Как странно это!

Неужели настанет когда-нибудь такое время, когда меня не будет?!

Мне кажется, что такого времени никогда не будет!

Я буду всегда.

В каждом атоме мира будет отныне, будет чувствоваться мое присутствие, взгляд мой будет излучаться электронами тончайших туманностей!

Эти туманности будут окутывать нашу планету подобно шарфу Коломбины или покрывалу Изиды! Ах! Покрывало, расшитое звездами! Это очень похоже на покрывало Саламбо...

Я - тот инструмент, с помощью которого люди увидят наиболее глубокие, уводящие в даль времен и пространств невидимые, широчайшие перспективы.

Я выше, чем теория.

Первое - синтез, а второе только - деталь.

Гений - это внимание. Гений это - рассеянность.

Я комментатор по своей природе.

Надо трактовать действительность как миф.

Надо уметь быть непонятным, но простым, понятным, но сложным.

Надо дробить простые поверхности. В этом существо живописи.

Каждое случайное сочетание кривых, прямых, точек, объемов, туманностей есть шедевр композиции. Это истина, не требующая доказательств. В самом деле, если бы каждое случайное сочетание кривых, прямых и точек, объемов, туманностей не было бы шедевром, то тогда было бы, пожалуй, бессмысленно заниматься композициями. Ведь если сочетание прямых, кривых, объемов и туманностей - бесчисленное множество, то трудно допустить, что из этого бесчисленного числа занимающийся композицией нападет на шедевр.

В искусстве имеют значение намерения, а не достижения. Художник прежде всего мечтатель, а не мастер. Именно мечтания и намерения художника отличают его от рядовых последователей и подражателей мастера.

Если зритель ничего не знает о намерениях художника, он ничего не понимает в его произведении. В каждом произведении искусства всегда есть доля презрения автора к средствам своего выражения.

Жизнь протекает. Искусство кристаллизуется. Жизнь мгновенна - вот она! И вот ее уже нет! Искусство вечно - столетия, тысячелетия сверкает своими Созвездиями!

...Так выпадает снег! Земля становится белой. В небе засверкают над снежными полями немые ювелирные тонко-тонко сделанные звездочки. Иней покроет телеграфные и телефонные провода! И мои ювелирные чаши в строгом соответствии со всеми этими дарами скристаллизуются! Холод кристаллизует пары текущей воды в изящные снежинки. Холод искусства - наши безалаберные чувства кристаллизуются в мои письма - в мои золотые чаши Искусства!

Словом - это утопия! Человек - утопает, думая о всем этом, в море своего воображения!

Но, утопая умом в утопиях, человек прикидывает в своей фантазии - те или иные варианты решений занимающих его вопросов! Это естественно!

Но завтрак роскошный ждал

Пассажиров Корабля,

Приготовленный

Какими-то Невидимыми Руками!..

Подавали Горячие

Пышные Гречневые Блины в Сметане!

За ними последовал

Раскаленный Паштет

из Крыльев

нежных Порхающих

Моллюсков!

И молоко с Ягодами,

Вкусными, как

Вавилонский Миндаль.