Бермудский треугольник   ::   Бондарев Юрий

Эгоист наверняка, как девяносто девять процентов мужского и женского населения земного шара.

— Таня, откуда вы знаете про эти девяносто девять процентов?

— Тот, кто познал самого себя, тот познал все человечество.

— И вы познали?

— Конечно.

— Это не заблуждение?

— И пусть так. Иначе ничего не интересно. Иначе — просто храп в конюшне.

Он удивился:

— Храп в конюшне? Чей храп? Лошадиный? При чем же это?

— Не имеет значения. — Она засмеялась, тряхнула волосами. — Впрочем, в детстве однажды я зашла вместе с отцом в колхозную конюшню, когда жили на даче, и сразу увидела: конюх, кажется дед Матвей, без всяких сомнений спал на сене и пускал такие рулады носом, что лошади шарахались от изгороди и ужасно вращали глазами. Никаких заблуждений и никаких золотых снов. Храп — и все.

— Да, это смешно, — согласился Андрей и спросил: — О каких заблуждениях вы говорите, Таня?

— О разных. О всяких там интересных вещах. Ну, например, вам хотелось бы быть банкиром, ездить в “мерседесе”, обедать в роскошных ресторанах, летать на пляжи на какие-то там Багамские острова?

— Поверьте, из меня банкира не получится.

— А вы попробуйте.

Андрей почувствовал, что она, полудевочка, полуженщина, в общем неопытная, милая в своей наивности, ведет с ним какую-то игру, забавлявшую ее, а он, с охотой вступив в эту игру, смущенно и счастливо ощущал себя плывущим в солнечный, синий от огромного неба день посреди благолепного течения теплой реки, обволакивающей его колюче-сладким ознобом — то ли от звука ее голоса, то ли от ее близкого взгляда темно-серых глаз, пробегающих с искрящейся насмешливостью по его, должно быть, глупому сейчас лицу.

— Что попробовать?

— А вы заблудитесь. Бросьте свою дурацкую писанину, свои скучные статьи и что-нибудь придумайте интересное. Ну мало ли что можно придумать!

— К великому сожалению, бросить дурацкую писанину, как вы говорите, я, пожалуй, не смогу. Не хватит фантазии.

Таня, загадочно подрагивая ресницами, нарисовала пальцем в воздухе вензель и рядом с ним знак вопроса.

— Послушайте, вам надо сходить к прорицателю или к астрологу. Чтобы он разложил вашу судьбу по месяцам. И вдруг — какой-нибудь поворот, мелькнет жар-птица.

— Жар-птица? Интересно…

— Весной, в день своего рождения я была у одной гадалки… у одной прорицательницы, — заговорила Таня, раскачиваясь в поскрипывающем кресле. — Она долго меня рассматривала, потом поглядела в какой-то большой кристалл и говорит, представьте себе: “Я вижу красавицу в белом платье, которая входит в какой-то зал, а люди с удовольствием смотрят на ее наряд королевы”. Вот как! Спасибо ей за “красавицу”, за комплимент, потому что такие, как я, веснушчатые королевы в счет не идут. Но она меня убедила, что это была я. Созвездия подсказывают мне поворот судьбы и счастье. Ах, вот как? И я догадалась, что мне надо делать. Значит, театральное училище! Но я провалилась — не так прочитала монолог Екатерины из “Грозы”. И знаете, Андрей, я не жалею. Просто не повезло! Не там искала королевское счастье. И я решила пойти на курсы манекенщиц. Вы слышали о знаменитом модельере Викторе Викторовиче Парусове? Что вы так посмотрели? Вам не нравится? Андрей неловко заговорил:

— И что же? Будете показывать новые фасоны? И вам это нравится? Ведь вас вместе с платьем будут разглядывать сотни людей как… живой манекен… как… не хочу договаривать, Таня…

— А вы договаривайте. Что это вы закашлялись? Будьте здоровы. Так договаривайте, не стесняйтесь. Он наконец решился:

— Как… драгоценную безделушку.