Ближе смерти и дальше счастья   ::   Раткевич Элеонора

Одри, выбитая из горя в счастье одной-единственной пощечиной, приложила прохладную руку к своей пылающей скуле и взглянула на знакомое смуглое лицо. Ну нет, любовь моя, это тебе даром не пройдет. Недоразумений не потерплю. И на шею себе сесть не позволю. Раз уж ты начал с пощечин, тебя надо поставить на место. Ради тебя же самого. Иначе нам вместе не быть — а у тебя никого нет, кроме меня, в этом непривычном мире. Радость моя, сердце мое, жизнь моя. Загорелое лицо искажено презрением и горем. Ишь губы скривил… Сейчас, милый, ты не горевать, ты раскаиваться будешь. Ох как ты сейчас будешь раскаиваться.

Одри отняла руку от лица.

— Что ты, Дени, — возмущенно и гордо улыбнулась она и с насмешливой нежностью взглянула в мгновенно распахнувшиеся черные глаза. — Что ты. Как у тебя язык повернулся? Тебе я никогда не изменяла.