Боярские дворы   ::   Молева Нина

Лаврентьевская летопись скорбно повествует о начале лихолетья: «В лето 6731 [1223]… Того же лета явились народы, их же никто толком не знает и какого они племени и откуда пришли, и что за язык их, и какого племени и какой веры; и зовут их татары, а иначе называют таумены, а другие печенеги, иные говорят потому что о них свидетельствовал Мефодий Патарский епископ: пришли они из пустыни Егриевской, лежащей между востоком и севером; как говорит Мефодий: как к концу света… попленят всю землю от Ефрата до Тигра и до Понетьского моря, кроме Ефиопии. Бог же один ведает, кто они такие и откуда пришли, премудрые мужи знают их хорошо, кто книги читать умеет; мы же не знаем, кто они есть, но здесь вписали о них ради памяти русских князей беды, которая пришла от них… А князья русские пошли и бились с ними и побеждены были ими и едва избавились от смерти: кому была судьба жить, те бежали, а остальные были побиты…»

В 1238 году начинается нашествие хана Батыя на Москву, и у летописца не хватает слов для описания пережитого: «Татарове поидоша к Москве и взяша Москву… и люди избиша от старьца до сущего младенца, а град и церкви святыя огневи предаша… и много именья взямше [взяв много имущества], отъидоша…»

Перс Джувейни в своей «Истории завоевателя мира» говорит о разгроме города «М.к. с», который расшифровывается исследователями как Москва, еще короче и страшнее: «Они оставили только имя его». Кроме града сгорели прилегающие «все монастыри и села». Это был год восшествия на великокняжеский престол отца Александра Невского — Ярослава-Федора Всеволодовича.

Успешно воевал Ярослав Всеволодович с осаждавшими Псков и Новгород немцами, но в ставке великого хана на берегах Амура, куда пришлось ему ехать на поклон, был отравлен. Четырежды пришлось повторить эту поездку его сыну — Александру Невскому, но в последний раз, когда князю посчастливилось избавить свое мужское население от воинской повинности — отныне русские могли не поставлять хану своих отрядов, — силы ему изменили. Сорока трех лет от роду, он умер на обратном пути, в Городце Волжском, 14 ноября 1263 года.

В момент кончины отца младшему из сыновей Александра Невского — Даниилу было всего два года. Двенадцати лет он получил по разделу с братьями Москву. Москва впервые обрела собственного князя и превратилась в самостоятельное княжество. Править Даниилу Александровичу предстояло двадцать лет.

К этому времени Москва разрослась далеко за пределы града. Торг располагался со стороны нынешнего Китай-города. В Занеглименье находились жилые «сотни», и есть основание считать, что вся местность от Неглинной, точнее, от обращенной к ней стены града, вплоть до теперешнего Садового кольца, между Воздвиженкой, Старым Арбатом и Ермолаевским переулком у Патриарших прудов, называлась Арбатом.

Взятие и разорение ордынцами Москвы. 1237–1238 гг. Миниатюра из Лицевого летописного свода. XVI в.

Само по себе понятие Арбата до сих пор не имеет безусловной научной расшифровки, как, впрочем, и Москва, и Китай-город, и Яуза, обозначившая место строительства нового града. Наиболее распространены два варианта толкования: «арбат» как арабское определение «предместья» и «арбат» от названия восточной повозки — «арбы». В турецком и в татарском языках арба означает телегу различной конструкции. В нее могли впрягаться где лошади, где волы, буйволы или верблюды. Но и в том, и в другом случае остается непонятной единичность применения подобного термина, который не встречается в других городах. За исключением Москвы. В районе Крутицкого подворья существовала местность Арбатец, давшая название поныне существующей Арбатецкой улицы. Именно сюда пригонялись для продажи десятки тысяч татарских лошадей, собиралось до 15 тысяч продавцов, наблюдение за которыми поручалось монахам, а точнее — гарнизону Симонова монастыря. Ни о каких телегах здесь говорить не приходилось, только о верховых лошадях.