Бонжур, Антуан!   ::   Злобин Анатолий Павлович

Аннотация: Остросюжетная повесть рассказывает о движении борцов бельгийского Сопротивления и участии в нём советских граждан в годы второй мировой войны.

Сюжет повести — розыски советским лётчиком Виктором Масловым участников партизанского отряда, в котором сражался его отец, Борис Маслов, погибший на территории Бельгии в борьбе против немецких оккупантов.

---------------------------------------------

Анатолий Павлович Злобин

Бонжур, Антуан!

— Пепел Клааса стучал в моё сердце, — повторил Уленшпигель…

— О! — сказала она. — Этой войне нет конца. Неужели мы так и проведём всю жизнь в слезах и крови?..

— Нас предали, — ответил Уленшпигель…

— Мы их распознаем, — сказали Уленшпигель и Ламме…



Шарль де Костёр

ОТ АВТОРА

Конечно, таких острых ситуаций, которые пережил герой повести, не было в действительности. Но почему же им не дано было случиться, да ещё в такой реальной стране, как Бельгия? Во время второй мировой войны в рядах бельгийского Сопротивления бок о бок с бельгийцами сражались сотни русских, поляков, чехов. И они погибали там… Так что на месте Виктора Маслова, приехавшего на могилу отца в Арденны, мог оказаться молодой поляк, серб или чех. И всё же автор по причинам, вполне понятным, избрал в герои русского юношу, отсюда и проистекает та убеждённость в характере его действий, когда он узнает о предательстве. Автору пришлось заменить имена действующих лиц, ведь там, в Бельгии, и сейчас живут вполне реальные люди, которые могли бы принять на свой счёт события, описанные в повести.

Вот и получается, будто ничего такого и не было. Но разве ж не могло быть именно так?..



ГЛАВА 1

— Пора, ребята, — сказал я, продолжая сидеть в кресле. Столько ждал этой минуты, дни считал, а сейчас понял, что не хочется уходить. Так бы и остался с ними хоть на один рейс.

Николай кивнул в сторону двери:

— Ни пуха тебе, ни пера. Не промахнись мимо полосы. Держи бортовые огни в ажуре.

— Будет сде, — отвечал я, не трогаясь с места.

— Не спеши, — сказал Командир. — Присядем на дорожку.

Мы и без того сидели, но так уж полагалось. И это должен был сказать Командир. Ребята помолчали, поглядывая на меня.

— Значит, таким макаром, — деловито начал Сергей, прервав молчание. — По музеям не ходи, по кабакам не шляйся, стриптизы не смотри. Усвоил?

— Не будь туристом, — сказал Командир.

— Будь человеком, — подхватил Виктор-старший.

— И вообще, наведи у них порядок, — заключил Николай. — А то они совсем загнили.

Ребята дипломатично засмеялись.

— Ты на отца-то похож? — спросил Командир, он всё-таки хотел дознаться до главного, а заодно и меня приободрить.

— Как вам сказать, Командир. Я ведь такой… Отец был сам по себе, я тоже сам по себе. И вообще Масловых в одной Москве пруд пруди. Так что «вояж» может закончиться лёгкой загородной прогулкой, обидно, конечно, будет… — Впрочем, что им толковать, они и без того в курсе.

— Разберётся, не маленький, — продолжал Командир, зная, как много значат его слова для меня.

— Предсказываю: он вернётся героем, — Сергей поднял указательный палец и глянул на меня.

— А как по-французски «хорошо», знаешь? — спросил Николай.

— Бон.

— Лучше «сава», — поправил Николай. — Вот и держись таким курсом: «сава, сава» — и всё будет о'кэй.

— Сто восемьдесят слов знаю, — объявил я. — Вчера Вере экзамен сдавал.

— Сто восемьдесят? — удивился Сергей. — Для культурного человека это даже слишком…

Ребята снова засмеялись, на сей раз без дипломатии. Я тоже посмеялся, стараясь запомнить и этот смех, и позы ребят в рубке, и их прибауточки — все пригодится в дальней дороге. Потом я встал.

— Пока, други. Хорошей вам видимости. Не опаздывайте за мной.