Братство   ::   Голсуорси Джон

"Надеюсь, она никогда не увидит света", - чуть не сказала она вслух.

- Как называется его книга? - спросила миссис Таллентс-Смолпис. - Мне помнится, это что-то о всемирном братстве - так мило!

У Сесилии вырвался досадливый жест.

- Кто рассказывал вам об этом?

- Ах! - воскликнула миссис Таллентс-Смолпис. - Вашей сестре всегда удается залучить на свои понедельники таких милых, занимательных людей! Они так живо всем интересуются!

Удивляясь самой себе, Сесилия ответила:

- Даже слишком, по-моему.

Миссис Таллентс-Смолпис улыбнулась.

- Я имею в виду интерес к искусству и социальным вопросам. Я полагаю, тут не может быть ничего "слишком", не правда ли?

- Нет-нет, разумеется, нет, - поспешила ответить Сесилия.

Обе дамы огляделись. До ушей Сесилии доносился гул голосов:

- Вы видели "Последствия"? Чудесная вещь!

- Бедняга, у него такой отсталый вкус...

- Появился новый гений...

- Она так искренне сочувствует...

- Но положение неимущих классов...

- Кажется, это мистер Бэлидайс? Право же... - Это дает вам такое острое ощущение жизни...

- Буржуа!..

Голос миссис Таллентс-Смолпис врезался в этот многоголосый хор:

- Скажите мне, ради бога, кто это юное создание, рядом с молодым человеком - вон там, возле картины. Девочка совершенно очаровательна!

Щеки Сесилии приятно порозовели.

- Это моя дочурка.

- Да неужели? У вас такая взрослая дочь? Но ведь ей, должно быть, лет семнадцать?

- Скоро восемнадцать.

- Как ее зовут?

- Тайми, - ответила Сесилия, чуть улыбнувшись. Она ждала, что миссис Таллентс-Смолпис сейчас скажет: "Очаровательно!"

Миссис Таллентс-Смолпис заметила улыбку и сделала паузу.

- А кто этот юноша с ней?

- Мой племянник, Мартин Стоун.

- Сын вашего брата, который погиб вместе с женой во время того несчастного случая в Альпах? У молодого человека очень решительный вид. Вполне современен. Чем он занимается?

- Он уже почти врач. Не знаю толком, получил он диплом или еще нет.

- А я было подумала, что он имеет какое-то отношение к искусству.

- О нет, он презирает искусство.

- А ваша дочь тоже презирает искусство?

- Нет, она его изучает.

- Да что вы! Как интересно! Я нахожу, что подрастающее поколение чрезвычайно забавно, - как вы считаете? Они такие независимые!

Сесилия с некоторым беспокойством поглядела на "подрастающее поколение". Молодые люди стояли рядом возле большой картины, как-то ото всех в стороне; они обменивались взглядами и краткими замечаниями и с юношеской бесцеремонностью, даже почти враждебно, разглядывали циркулировавших по комнате людей, которые болтали, раскланивались, улыбались. У молодого человека было бледное, гладко выбритое лицо, волевой подбородок, длинный прямой нос, шишковатый лоб, ясные серые глаза; саркастически сложенные губы были тверды и подвижны. Он смотрел на гостей со смущающей прямотой. На девушке было голубовато-зеленое платье. Она была прелестна: живые серо-карие глаза, свежий цвет лица, пушистые волосы цвета спелого ореха.

- Та картина, возле которой они стоят, ведь это "Тень", работа вашей сестры? - спросила миссис Таллентс-Смолпис. - Я помню, я видела ее на рождество, помню и маленькую натурщицу, которая послужила моделью, - очень привлекательный типаж! Ваш деверь рассказывал мне, какое участие вы все в ней принимаете. Она, кажется, упала в обморок от недоедания, когда пришла в первый раз на сеанс, - как это романтично!

Сесилия ответила что-то невнятное. Руки ее нервно двигались, ей было не по себе.

Но все эти признаки беспокойства ускользнули от внимания миссис Таллентс-Смолпис: глаза ее были заняты другим.

- В нашем "Огоньке надежды" я, конечно, вижу много девушек, попавших в щекотливое положение, - буквально на краю... вы понимаете? Миссис Даллисон, вы непременно должны войти в наш "Огонек надежды". Это серьезная и увлекательная работа.