Бретонская колдунья   ::   Галанина Юлия

Мессир Марчелло приготовил гребни и зажимы, проверил щипцы для завивки, пробормотал коротенькую молитву и с воздетыми руками начал подступать к креслу…

… Но торжественный момент внезапно нарушил громкий стон: Бенедикт, резко побледнев, схватилась за живот, а затем бросилась вон из комнаты, зажимая рот руками. Выбежавшая вслед за ней горничная через несколько минут вернулась и сообщила, что у Бенедикт расстройство живота и вернуться к своим обязанностям она не сможет.

Все взоры невольно устремились на бедную Рене. Она сидела по-прежнему прямо и неподвижно, не шевельнув ни одним мускулом лица, но всем было ясно, что итальянец не успеет до представления причесать и её, а значит…

– Не волнуйтесь, моя дорогая, – мелодичным голосом произнесла Жанна. – Жаккетта! Займи место Бенедикт. Приступайте, мессир Марчелло!

Надо заметить, что Жанна не испытывала никаких угрызений совести. Наоборот, она была в полном восторге, что представилась возможность, да еще такая прекрасная, припереть ненавистную коротышку к стенке. Когда Жаккетта изуродует головку Рене де Ришар, ее хорошенько высекут на заднем дворе. А бедняжка Рене… Да какая, в сущности, разница, как она будет причесана? Сегодня, всю неделю и всегда королевой общества, чтобы там себе другие не воображали, будет она, Жанна.

Страсти понемногу улеглись и мессир Марчелло смог приступить к делу.

Это было похоже на колдовство: руки мастера летали, укладывая прядь за прядью, плетя жгуты и косы, втыкая шпильки с жемчужными головками. Камеристки и горничные, как поднятые ветром листья, сновали вокруг кресла, подавая все необходимое.

Два часа пролетели, как один миг.

Наконец итальянец в последний раз придирчиво осмотрел творение своих рук, снял с Жанны защитную накидку, отступил в сторону, церемонно поклонился и скромно застыл в ожидании похвал.

Общий вздох восхищения пронесся по комнате. В этот раз мессир Марчелло превзошел самого себя.

В темно-лазоревом платье, расшитом золотой нитью ажурными завитками, с жемчужным ожерельем, на котором висел крохотный, но массивный крестик, увенчанная короной из белокуро-золотистых кос и жгутов Жанна выглядела просто по-королевски. Она удовлетворенно смотрела в зеркало, величественно принимая всеобщие восторги. Мессир Марчелло с невозмутимым видом укладывал в футляры инструменты.

Когда первая волна восхищения схлынула, все повернулись в сторону Рене и Жаккетты, предвкушая не менее интересный скандал.

Жаккетта не то напевала, не то что-то бубнила себе под нос и тоже наносила последние штрихи на созданный ею шедевр. Ее спина полностью загораживала от присутствующих голову Рене. Зрелище было очень комичным и Жанна снисходительно – холодно улыбнулась. Стоящие за ее креслом камеристки, уловив реакцию хозяйки, дружно прыснули со смеха.

Не обращая на них никакого внимания, Жаккетта на минуту задумалась, почесала затылок и решительным движением воткнула в макушку жертвы последнюю шпильку. Затем, подражая итальянцу, сняла с Рене накидку и отступила в сторону, изобразив свой немыслимый реверанс.

Бледная Рене де Ришар сидела в кресле, закрыв глаза. Очевидно, она зажмурилась с самого начала и все это время с трудом сдерживала слезы. Но к великому удивлению присутствующих, работа Жаккетты была ничуть не хуже, чем прическа Жанны. Более того, «Флорентийский каскад» придал чертам Рене обворожительную миловидность, подчеркнув природное изящество лица.

Пока девушки, раскрыв рты, рассматривали это чудо, мессир Марчелло разразился восхищенной тирадой на родном языке. (У понимавшей итальянский Жанны покраснели уши, так щедро мастер снабдил свою речь отборной моряцкой руганью.)

В этот миг судьба Жаккетты круто перевернулась. Быстро соображающая Жанна сразу поняла, какая жемчужина отыскалась среди деревенского навоза. Итальянец подучит девчонку своим премудростям и она не уступит лучшим мастерам. Редкая удача!

В этот момент в комнату величаво вплыли мадам Изабелла и баронесса де Шатонуар.