Царица Джунглей   ::   Хайнс Джеймс

Аннотация: Повести, вошедшие в этот сборник, – три изысканные пародии одновременно на жанры «университетского детектива» и «университетского триллера», «черной мистики», «психологического реализма» и... список можно продолжать до бесконечности!

Кошка при помощи «кошачьего психоаналитика» раскрывает весьма гнусную интригу...

Неудачливый антрополог отправляется в отпуск – а попадает в ситуацию, достойную Лавкрафта и Кроули...

Таинственные руны приносят смерть и ужас в семью... блестящей специалистки по древней истории...

Описать это – невозможно.

Читать это – наслаждение!

---------------------------------------------

Джеймс ХАЙНС

ЦАРИЦА ДЖУНГЛЕЙ

James Hynes PUBLISH AND PERISH

Печатается с разрешения автора и литературных агентств Donadio & Olson, Inc. и Andrew Nurnberg.

Эпиграф к сборнику «Издай и умри»

(Идея книги) заключается в энциклопедической защите теологии и логоцентризма от разрушительного воздействия письма, от его афористической энергии и от... любого разнообразия (отличия) вообще. Если мы будем отличать текст от книги, мы должны будем сказать, что разрушение книги – собственно, процесс, происходящий сейчас во всех сферах, – обнажает поверхность текста. Необходимое насилие становится ответом на насилие, которое, в свою очередь, было в не меньшей степени необходимо.



Жак Деррида «О грамматологии»

Ученость! О, великое то дело! [1]



У. Шекспир, «Укрощение строптивой», Акт I, Сцена II

1

Что-то случилось с Шарлоттой, кошкой Пола и Элизабет. Она начала мочиться где попало, доводя хозяев до полного отчаяния. Ни один из них не мог понять, что стало причиной столь странного поведения семейной любимицы, но оба все более склонялись к мысли, что оно как-то связано с некоторой сложностью в их домашнем устройстве. Пол жил в Блеф-Сити, штат Айова, и числился на факультете английского языка университета штата, где завершал работу над диссертацией, на которую потратил уже целых три года. Элизабет четыре дня в неделю проводила в Чикаго, где у нее было временное пока еще место в Чикагском университете.

Шарлотта же постоянно жила с Полом в Айове. Это была совершенно домашняя кошка десяти лет от роду, без когтей на передних лапах. На первый взгляд она могла показаться обыкновенной черно-белой кошкой: с черной спинкой, черными обводами вокруг глаз и ушей – что создавало впечатление маски – и с молочно-белыми грудкой и передними лапками. Однако при прямом ярком свете оказывалось, что черная шерсть ее представляет смесь иссиня-темных тонов с коричневыми, которые едва заметными полосками шли по кошачьей головке и по спине, достигая хвоста и делая его очень похожим на хвост енота. Глаза Шарлотты из-за черных отметин, казалось, были словно подведены черным карандашом. Она была очень умной и крайне чувствительной кошкой, однако отнюдь не ласковой. Шарлотта злобно шипела и царапала любого незнакомца, который попытался бы взять ее на руки.

Даже Полу и Элизабет она позволяла держать себя на руках – по подсчетам Пола – не более десяти секунд, а затем начинала с нетерпеливо-раздраженным ворчанием вырываться. Потом садилась на расстоянии нескольких метров от них, повернувшись спиной и вытянув свой длинный хвост, похожий на хвост енота. Иногда, правда, в те ночи, когда Элизабет отсутствовала, Шарлотта пристраивалась на грудь Полу, лежавшему на диване с книгой, или, когда он укладывался спать, пробиралась к нему под одеяло.

В последнее время у нее возникла привычка сворачиваться калачиком у его ног, когда Пол сидел за компьютером или стоял на кухне у плиты. Поначалу это его раздражало – он боялся невзначай наступить на Шарлотту, – потом привык.