Цена человека   ::   Романовский Владимир

Замечал ли он состояние и восхищенный взгляд этой хорошенькой, выглядевшей старше своих лет, темноволосой семиклассницы? Ведь вполне возможно, он просто не обращал на неё внимания: подумаешь, какая-то семиклашка. Правда потом, уже после войны, когда они встретятся и будут вместе, он признается, что тогда - в пионерлагере - она тоже нравилась ему. Так ли это было на самом деле, трудно сказать

- ведь он признался в этом позже, когда сам всерьез влюбился в нее, и может быть оттого ему стало казаться, что все началось до войны, в том пионерлагере. Факт остается фактом - тогда Клара была в отчаянии. Глубина её чувства и сила переживаний испугали её саму. Она то впадала в тоску, то снова оживлялась, когда ей казалось, что он смотрит на неё как-то по-особому. При его появлении она то краснела, то бледнела и совершенно терялась, когда он обращался к ней. Она пыталась пересилить свое чувство, но быстро поняла, что это бессмысленно. И тогда она решила, что быть недалеко, просто видеть его - и то будет для неё счастьем. Но ведь они учились не только в разных классах, но и в разных школах, она - в обычной, он - в образцовой школе. И когда после пионерлагеря она обратилась к матери с просьбой перевести её в эту школу, та приняла её слова за шутку. Во-первых, школа территориально к ним не относилась, во-вторых, там все учились с самых начальных классов... Неразрешимая задача. И все-таки чудо совершилось

- мама добилась, что Клару приняли. Школа показалась ей необыкновенной. Великолепные, добрые учителя, интересные уроки, но что её поразило - кружки. В них изучали языки, ставили пьесы, осваивали танцы. Детям ничего не запрещалось, во время большой перемены ставили музыку и разрешалось танцевать. Вместе с учениками танцевали и учителя. Из школы не хотелось уходить, а в неё Клара летела, как на крыльях. Но главное - там был Лева, он был где-то близко, она постоянно ощущала это. А с его сестрой Ирой они даже оказались в параллельном классе. Все это выглядело добрым предзнаменованием. Клара иногда бывала у них дома, а Леву теперь видела в школе почти каждый день. Внешне его отношение к ней не изменилось, он смотрел на неё весело и добродушно, как на всех. А Клара, подмечая какие взгляды бросают на него старшеклассницы, сгорала от любви и ревности.

Пролетел год. Лева закончил школу и стал готовиться к экзаменам в Военно-морскую медицинскую академию. А через месяц началась война... Военкомат направил его в академию, а Клару приняли в госпиталь санитаркой. Она ещё не знала, что война разлучит их на целых четыре года, что потом они снова встретятся в послевоенном хаосе и уже никогда не будут разлучаться. В госпитале готовили санитарок для фронтовых госпиталей, она была рослой девушкой, и её приняли. И только перед отправкой на фронт, когда нужно было предъявить паспорт, открылось, что ей 15 лет, и её отправили домой. В сентябре вместе с теткой и 3-х летним двоюродным братом она была эвакуирована на Урал, в небольшой город Невьянск. Они жили впятером в 8-метровой комнатушке, Клара продолжала учиться в школе, вечерами занималась при коптилке, нянчила двух малышей. В холодном, голодном Невьянске среди однообразных забот и тревог она жила воспоминаниями и надеждой. Летом вместе с одноклассниками работали в колхозе, она научилась ездить верхом на лошади, вязать снопы. Вечерами в темноте выходила во двор, смотрела на запад, на звезды и думала о Леве. Где он, жив ли, помнит ли ее? Через год приехала мама и увезла её в город Березники, где она работала инженером-химиком на азотно-туковом комбинате. Здесь Клара закончила 10 класс, и летом 1945 года с бабушкой вернулась в Ленинград - поступать в институт.