Черви   ::   Фленаган Роберт

Аннотация: Роман о морской пехоте США.

---------------------------------------------

Роберт Фленаган

ЧЕРВИ

Вот он — морской пехотинец. Какая-то тень, неясный отблеск живого человека. Он стоит перед вами. Вроде бы живой, настоящий. И в то же время — уже мертвый, убитый и погребенный по законам военною времени.



Торо

1

— А ну, выходи! Быстро! Быстро! Бегом!

Адамчик попытался подняться, но не смог. Что-то мешало ему, давило, сжимало с боков. Он попытался вздох-путь поглубже, сбросить эту непонятную тяжесть. Но она все давила, шевелилась, как будто бы жила своей непонятной жизнью. Какое-то странное внутреннее движение, явное и в то же время неясное, как легкий зуд. Все его телесные входы — глаза, уши, рот, нос, даже там, ниже пояса, — все как бы вдруг открылись, разверзлись, зудели. И внутри, там, глубоко в теле, тоже что-то двигалось, шевелилось. Вроде бы пыталось выбраться наружу, вылезти из телесной оболочки. Неожиданно он понял, что все это значит. Страх будто взорвал его изнутри. Он попытался вскочить на ноги, разорвать все эти путы, что как струны прошивали его насквозь, связывали по рукам и ногам, мешали пошевельнуться. Но не смог. Нечем было дышать, сверху все заливала какая-то зловонная масса, как грязь, не было воздуха, в легких уже ничего не оставалось. Он рванулся еще раз, другой. И вдруг застыл. Ослаб, сжался. Попытался как бы вновь вернуться в свою оболочку, в свое тело, отказаться от воздуха, потихоньку, весь как бы превратившись в что-то крошечное, беленькое, мягкое, в этакого крошечного червячка, залезть в свое тело, прогрызть крошечную дырочку, ход через собственный глаз. Совсем не хотелось выползать наружу. Только бы спрятаться, скрыться, стать незаметным. Ему казалось, что он ползет через чьи-то тела — мягкие и податливые, как зернышки вареного ряса. Забраться бы поглубже, спрятаться за ними — так будет лучше, спокойнее, безопаснее. Белый червячок в податливой, уже расползающейся ткани собственного тела.

— Кому говорят, выходи! Эй, вы там! Быстро! Выходи! Выходи!

Он дернулся, просыпаясь, ударился головой обо что-то твердое. В голове загудело, в желудке замутило, к глазам подступили непрошеные слезы. Он сидел на цементном полу, спиной к такой же цементной стене. Попытался подняться, встал на колено. На второе.

— А ну, выходи! Быстро! Быстро! Эй, ты, рыжая башка! Тряси своей морковкой! Давай, давай! Ждешь, пока под свой тощий зад пинка получишь? Дождешься!

Адамчик вскочил. В животе еще мутило, но он побежал вместе с другими, толкаясь, распихивая локтями, через широкую раздвижную дверь. Выскочив наружу, он, перепрыгивая через железные ступени, помчался по бетонной дорожке к строившемуся взводу. Быстро нашел свое место в строю и замер по стойке «смирно».

Первый день в казарме — и уже ухитрился заснуть на занятии. Вот уж дурак так дурак. Клейма ставить негде. Нет, так не годится. Надо быть повнимательнее. Надо заставить себя. Но ведь в помещении было так душно. От сбившихся в кучу тел, горячих, вспотевших, буквально дышать было печем. И зачем только запихивать столько людей вместе? Тут не то что слушать, вздохнуть невозможно.

На какое-то мгновение к нему пришло то ощущение, которое было во сне, и его опять замутило. Он даже не понимал, что это было за чувство — страх, ужас, паника. Ощущение это все еще сидело где-то внутри, и от него невозможно было избавиться.

Адамчик стоял не шевелясь. Высокий, худощавый парень в серых джинсах и белой рубашке без рукавов, которую всего лишь вчера он погладил дома, готовясь к отправке. Рядом в строю стояли другие парни, одетые во что попало, прямо радуга из штатских рубашек, ковбоек, теннисок, джинсов, шорт. Строй был неровный.