Современный шведский детектив   ::   Валё Пер

Кое-кто из специалистов несколько преувеличивает роль игрового элемента в детективе, полагая, что именно этот элемент, то есть чистая условность, и составляет в нем основу, а литература — характеры и обстоятельства — лишь с большим или меньшим успехом привязывается к игре.

Действительно, в традиционном или классическом детективе XIX века (Э. По, А. Конан-Дойл) элемент игры, вернее, логической задачи, главенствует. Логика в таком детективе может даже превалировать над нравственностью, что, конечно, немыслимо, скажем, у Достоевского. Авторов классического детектива не слишком занимает понятие справедливости. Шерлок Холмс часто берется за то или иное дело вовсе не затем, чтобы способствовать торжеству правосудия или же помочь обездоленным жертвам богатых и власть имущих, а просто потому, что лично ему это интересно. Даже его долгий поединок с профессором Мориарти — это не столкновение Добра со Злом, правосудия с преступлением, справедливости с несправедливостью, а борьба двух незаурядных, честолюбивых личностей, сильных и интеллектуально, и физически.

Но в первые десятилетия XX века вопросы морали начинают проникать в детективную литературу. Этот процесс связан, прежде всего, с именем известного английского писателя Г. К. Честертона, создавшего образ католического священника патера Брауна, человека внешне неказистого, однако обладающего не только выдающимися логическими способностями, но и доброй, отзывчивой душой; Браун искренне сочувствует многим нарушителям закона и желает им не столько наказания, сколько исправления. По-своему продолжил эту линию развития детективной прозы знаменитый Жорж Сименон. Его комиссар Мегрэ — самый обычный человек, наделенный множеством привлекательных черт: честностью, порядочностью, демократизмом и высокоразвитым чувством справедливости. Он видит в преступлениях не выражение исконных черт человеческой натуры, а социальное зло, и главная его цель — защита невиновных. Нередко испытывает желание помочь пострадавшим Эркюль Пуаро, рожденный на свет богатым воображением Агаты Кристи, хотя в ряде ее произведений можно найти и характерное для традиционного детектива безразличие к вопросам морали.

Известный на Западе исследователь детектива и автор многих произведений этого жанра Джулиан Саймоне считает «золотым веком» традиционного детектива 20—30-е годы XX века, когда с легкой руки писателей-англичан сложился хоть и неписаный, но достаточно жесткий свод правил, которыми должен был руководствоваться любой литератор, решивший попробовать свои силы в рассказе о преступлении. К примеру, убийцей не мог быть слуга, на долю низших сословий оставались попытки шантажа и мелкое воровство. Авторы «настоящих» детективов старательно избегали событий политических — мотивами убийства обычно служили факты сугубо личной жизни; причины преступления должны были иметь логическое обоснование.

«В сказочной стране, где происходило действие детективов „золотого века“, убийства совершались постоянно, не принося, однако, никому вреда», [1] — верно, писал Дж. Саймоне.

Авторы канонического детектива не ставили себе цель правдиво отразить жизнь общества. Они как бы подгоняли действительность под хорошо известную схему. У одних это получалось более, у других менее достоверно.

Серьезные изменения происходят в развитии жанра после второй мировой войны. Во-первых, от традиционного детектива, повествующего о раскрытии преступления, отпочковался так называемый криминальный роман, в котором рассказ о преступлении как таковом часто замещает рассказ о расследовании (о поисках преступника). Тот же Саймоне называет принципиальные отличия криминального романа от традиционного детектива.