Чудесные похождения портного Фокина :: Иванов Всеволод Вячеславович
Страница: 6 из 26 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕРазвратница! Как ты влечёшь к себе, как манишь, как изощрённо соблазняешь, 19.08.10 - 14:53 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Поделись ссылкой Чудесные похождения портного Фокина :: Иванов Всеволод Вячеславович
Пока он так думал, ушел ксендз, работник под навесом чинил сбрую, грохотал вдалеке поезд, и вообще Варшава была опрятна, как носовой платок попадьи, и тут-то вспомнил Фокин поля песчаные, Гликерию Егоровну, широкую, как пески, и как утречком приносила она ему крынку снятого молока, да такого, что лучше сметаны! Мужики, пожалуй, сев окончили и занимаются домашними делами, разговаривая о сенокосе. А сумерки здесь такие же, и так же хрипло орет петух. Но тут постучали в дверь, и входит работник, которого так усердно бил ксендз и который так усердно подставлял спину. – А пан не спит?… – Еще рано, – ответил портной, – на новом месте как в новом галстухе. Садитесь, пан работник, и расскажите, за что вас так охально бил пан поп… Сел работник, руками колени охватил, словно душу свою охватил, и говорит: – А бьет меня ксендз Винд за то, что невзначай испортил я ему однажды лебединое дело. Теперь жениться мне надо, а он родителям невесты говорит, что я большевик, и кому же охота, судите сами, пан, кому же охота за мертвого отдавать дочку? – Да какой же вы, пан Андрей, мертвый, когда вы быку горло перекусите легче, чем я нитку? Потрогал его за рукав пан Андрей, точно показывая, что не был он мертвым, и была его рука горячее угля. – А так, что всех большевиков и коммунистов кончают тут незамедлительно, и через это ждет Моисей Абрамыч, мой хозяин, ждет моей смерти и не платит мне жалованья, – родным, говорит, твоим заплачу, а родные, перепугавшись моей болыневицкой смерти, возьмут и не приедут, и останется у него, пан, мое жалованье!.. И к радости скажи моей, пан, скоро русские на Варшаву пойдут? – Неизвестно мне это, пан работник. – А как же неизвестно, разве пана прислали не за шпионством? Мирный же нрав у Фокина, даже подскочил на кровати от таких мыслей: – Да что же – мне каждому объяснять, зачем я пришел, я и без шпионства узнаю, как шьют гражданские фасоны. – И выходит, быть вам, пан, мертвым напрасно, а зря мертвым быть жалко, пан. Окончательно не знаете, когда пойдут? – Ха, да зачем мне знать, пан работник, когда пойдут на Варшаву, и зачем создаете вы мне смертельные мысли? Но тут запридвигался к нему пан работник Андрей, зарасетегивал пиджак, а пиджак у него до колен, и сейчас только заметил Фокин – сюртук это. – А может, это знает пан? И вытянул кусок синей материи. Как рыба на горох, глядел на него Фокин. – Тут, пан, на костюм, собственно на рубаху, пан. Скройте мне по своему ремеслу такую рубаху, пан, такую рубаху, которую носят большевики. – Комиссары? – Та не, можно и поменьше, а як хватит у пана смелости, то и на комиссара меня. – Скажу тебе, носят у нас комиссары френчи. – Какие? Не хотелось Фокину обидеть доброго парня, объяснил, хотя и приврал немного, – внизу большущие карманы, такие большие, что во всю полу, – эти карманы для мандатов. – Буржуев резать? А вверху – два маленьких, один для партийной книжки, а другой для профессиональной. – И делай же мне скорее, чтоб не зря умирать, – в большом запале сказал пан Андрей, – делай, пан портной, быстро, не буду тебе мешать. И вышел. «Ну, – подумал Фокин, – не успел приехать, как уже и френчи шить приходится». Вот кроит, вот шьет портной, – и быстрее машинки бежит из рук его игла. Тут рукав, там пола выскакивает, и надивиться не успеешь. Только слышит – в соседнем номере за дощатой перегородкой кто-то тяжело дышит, точно щепы кидает, – по сухим таким вздохам сразу можно узнать ксендза Винда. Стучит о стол деревянными локтями и спрашивает коридорного: – Скоро, говоришь, придет она? – Так скоро, пан добродже, так скорехонько, что и ответить нельзя. Шьет портной, и мысли всякие веселые в голову: вот и женщины к ним хорошие идут, и добрых людей они бьют, а нам от женщин какие лоскутки остаются, и за битье хотя бы и жандармов – в тюрьму садят. Какая такая справедливая выкройка! Час сидит и шьет, два сидит и шьет, и самому удивительно – как это быстро, словно мысли, создается одежда. А ксендз все щепками в горле играет и ждет. «Эх, шить легче, чем ждать», – думает портной. Отворяет дверь работник. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|