Сознавайтесь, Флетч!   ::   Макдональд Грегори

— Я слышал, в первом классе спиртное дают бесплатно и без ограничений.

— Я ничего не пил ни во время полета, ни перед посадкой. Не пил ни в аэропорту Бостона, ни в квартире. Выпил вина в ресторане и полбокала виски с водой, ожидая вас.

— Гроувер, если вам не трудно, отметьте, что, по моему разумению, мистер Флетчер совершенно трезв.

— Не хотите ли выпить, инспектор? — предложил Флетч.

— О нет. Я не пью виски. Однажды выпил, студентом в Дублине, так на следующее утро у меня чуть не раскололась голова. С тех пор не притрагиваюсь к этому зелью. Дело в том, что подобные преступления чаще совершаются теми, кто как следует накачался.

— Возможно, и на этот раз, найдя убийцу, вы выясните, что он убил женщину, выпив куда больше, чем я.

— Вы женаты, мистер Флетчер?

— Я обручен.

— И намерены жениться?

— Совершенно верно.

— И кто же та дама, счастье которой поставлено сейчас под угрозу?

— Энди.

— Позвольте мне догадаться самому. Записывайте, Гроувер. Эндрю.

— Анджела. Анджела ди Грасси. Она в Италии.

— И она в Италии, Гроувер. Все в Италии, кроме того, кто только что прилетел оттуда. Она не прилетела лишь потому, что не любит бостонскую погоду?

— Нет, ее задержали неустроенные семейные дела.

— Что же это за дела?

— Вчера я присутствовал на похоронах ее отца, инспектор.

— Ага. Не самое удобное время, чтобы покинуть свою суженую.

— Она должна присоединиться ко мне через пару-тройку дней.

— Ясно. И чем вы зарабатываете на жизнь?

— Я занимаюсь изящными искусствами.

— То есть вы искусствовед?

— Не нравятся мне такие слова, как искусствовед. Я занимаюсь изящными искусствами.

— Должно быть, вы сколотили на этом состояние, мистер Флетчер. Авиабилет первого класса, роскошная квартира, дорогая одежда…

— У меня есть собственные деньги.

— Понятно. Имея деньги, можно выбрать карьеру, о которой без оных и не подумалось бы. Между прочим, что за картина висит над столом? С того места, где вы сидите, наверное, не видно.

— Ее нарисовал Форд Мэдокс Браун.

— Мне она очень нравится.

— Англия, девятнадцатый век.

— Ну, я, конечно, не из Англии девятнадцатого века. Но проникновения в человеческую душу у него не отнимешь. Когда вы обратили на нее внимание? Я имею в виду картину.

— Когда звонил в полицию.

— Вы хотите сказать, что смотрели на картину, сообщая в полицию об убийстве?

— Полагаю, что да.

— Действительно, вы ни секунды не можете прожить без искусства. Как я понимаю, чтобы сообщить об убийстве, вы позвонили по контактному телефону полиции, а не воспользовались линией экстренного вызова.

— Да.

— А почему?

— Почему бы и нет? Необходимости в спешке не было. Девушка уже умерла. Мне не хотелось занимать линию экстренного вызова. Она могла понадобиться тем, кому требовалось незамедлительное вмешательство полиции. Остановить начавшуюся драку, доставить кого-то в больницу.

— Мистер Флетчер, люди, сильно заикающиеся и произносящие не более двух слов в минуту, набирают номер экстренного вызова, чтобы сообщить, что кошка залезла на дерево. Вы нашли контактный телефон в справочнике?

— Мне дала его телефонистка.

— Понятно. Вы никогда не служили в полиции?

— Нет.

— А у меня возникла такая мысль. Очень легко вы воспринимаете покойников в гостиной. И ответы ваши больно уж связные. Побывав на месте убийства, обычно только полисмен думает о том, что пора бы и лечь спать. Так о чем это я?

— Понятия не имею. Наверное, рассуждаете о девятнадцатом веке.

— Нет, мистер Флетчер. Я рассуждаю не об Англии девятнадцатого века, но о сегодняшнем Бостоне. Особенно меня интересует, что вы тут делаете?

— Я хочу написать биографию Эдгара Артура Тарпа-младшего. Этот художник родился и вырос в Бостоне, инспектор.

— Я знаю.