Чужой счет   ::   Бегларян Ашот

Артем картинно поднялся и повернулся в сторону двери.

— Прошу тебя, не надо… Постучит и уйдет, — Аида схватила его за предплечье.

Артем стряхнул с себя ее руку и строго посмотрел на нее.

— Почему ты скрывала от меня? — со злым упреком произнес он. — Признавайся, ты что-нибудь обещала ему?

— Я не хотела тебя зря тревожить, думала отстанет… Не тут то было: говорит, что я разбила ему сердце, и что он обязательно сделает что-нибудь с собой или со мной.

— Я поговорю с ним, — повторил с напускной решимостью Артем и подался вперед, но Аида встала перед дверью.

— Как-нибудь потом, когда остынешь… Он, кажется, ушел.

Артем так и не сказал ничего Аиде, отложив свои планы до следующего раза. Об интиме в этот раз он и не думал, но когда прощался, Аида неожиданно вцепилась ему в руку и повлекла к постели. Артем сопротивляться не стал. Однако любовь на этот раз показалась ему пресной и невыносимо скучной.

Уходил он уже в сумерки. Аида проводила его до калитки.

— Будь осторожен, наших здесь не особенно жалуют, — сказала она, поцеловав Артема на прощанье. — В субботу приготовлю хинкали, по особому рецепту. Жду, миленький!



Глава 30



До последней электрички оставалось четверть часа. Чтобы сократить путь к вокзалу, Артем пошел напрямик, по темному скверу. Он был крайне недоволен собой. Если поначалу победа над Аидой, которая несомненно помнила Артемку-изгоя (да и сама, невзирая на свою любовь к нему, являлась неким живым укором ему), ассоциировала с победой над прошлым и вдохновляла его, то сейчас Артем понимал никчемность и нелепость этой связи. «Голые амбиции, эгоизм и неутоленная животная страсть были мотивом моих поступков! — корил он себя, с удивлением обнаруживая, что его охватывает какое-то неведомое ранее чувство, похожее на раскаянье. — Жертвой же предательского желания, притаившегося в уголках сознания, стало невинное по сути существо»… Он решил больше не возвращаться к Аиде.

Артем был уже где-то в середине сквера, когда сзади позвали:

— Эй, дядя, закурить найдется!

Голос показался Артему знакомым. Он обернулся, но в темноте ничего не разобрал.

— Не курю, — бросил Артем и повернулся, чтобы продолжить свой путь, но повелительный возглас остановил его.

— Постой, черномазый! Базар есть! — появившиеся из темноты четыре темных силуэта приблизились, окружив его со всех сторон.

— Ну вот и встретились!.. Будем знакомы — Володей меня величать! — коренастый малый в кожанке задиристо, как бы в шутку протянул руку. — Догадываешься, с кем говоришь?

— Ребята, вы меня с кем-то путаете, — Артем не взял его руку.

— Нет, дружок, как раз ты нам и нужен! Мы тебя давно уже пасем. Ведь это ты ходишь к нашей банкирше? — тот, кто представился Володей, плотнее подступился к Артему и с наглым вызовом заглянул ему в глаза (даже в этот критический для себя момент Артем в силу своей привычки, зациклился на слове «нашей», моментально проанализировав не только смысл, с которым оно было произнесено, но и уловив все его оттенки). — Знаешь, собака, чье мясо съела?!

— Да пошел ты!.. — Артем изо всех сил толкнул Володю и попытался убежать. Но его тут же сбили и стали пинать. В воздухе что-то блеснуло, и Артем почувствовал пронзительную боль в области паха. Он попытался схватить лезвие повторно занесенного ножа…

— Будешь зариться на чужое!.. — сквозь кровавый туман до него доносился глухой и злой голос Володи. Он уже не чувствовал ударов тяжелых ботинок и совсем не сопротивлялся: «Цинизм — оружие обоюдоострое», — вновь послышалось ему то ли во сне, то ли наяву, и уже позабытый образ женщины в белых одеяниях пролетел над ним…

Артем лежал, распластавшись, на холодной чужой земле. «Все! Так глупо и нелепо!..» — пронеслось в угасающем сознании.