Даешь сердце !   ::   Шукшин Василий

---------------------------------------------

Шукшин Василий

Даешь сердце !



Василий Шукшин

ДАЕШЬ СЕРДЦЕ!

Дня за три до Нового года, глухой морозной ночью, в селе Николаевке, качнув стылую тишину, гулко ахнули два выстрела. Раз за разом... Из крупнокалиберного ружья. И кто-то крикнул:

- Даешь сердце!

Эхо выстрелов долго гуляло над селом. Залаяли собаки.

Утром выяснилось: стрелял ветфельдшер Александр Иванович Козулин.

Ветфельдшер Козулин жил в этом селе всего полгода. Но даже когда он только появился, он не вызвал у николаевцев никакого к себе интереса. На редкость незаметный человек. Лет пятидесяти, полный, рыхлый... Ходил, однако, скоро. И смотрел вниз. Торопливо здоровался и тотчас опускал глаза. Разговаривал мало, тихо, неразборчиво и все как будто чего-то стыдился. Точно знал про людей какую-то тайну и боялся, что выдаст себя, если будет смотреть им в глаза. Не из страха за себя, а из стыда и деликатности. Он даже бабам не понравился, хоть они уважают мужиков трезвых и тихих. Еще не нравилось, что он - одинок. Почему одинок, никто не знал, но только это нехорошо - в пятьдесят лет ни семьи, никого.

И вот этот-то человек выскочил за полночь из дома и дважды саданул из ружья в небо. И закричал.

Недоумевали.

В полдень на ветучасток к Козулину прехал грузный, с красным, обветренным лицом участковый милиционер.

- Зравствуй, товарищ Козулин!

Козулин удивленно посмотрел на милиционера.

- Зравствуйте.

- Надо будет... это... проехать в сельсовет. Протокол составить.

Козулин поискал что-то глазами на полу...

- Какой протокол? Для чего?

- Что?

- Протокол-то зачем? Я не понял.

- Стреляли вчера? Вернее, ночью.

- Стрелял.

- Вот надо протокол составить. Предсельсовета хочет это... побеседовать с вами. Чего стрельбу-то открыли? Испугались, что ль, кого?

- Да нет... Победа большая в науке, я отсалютовал.

Участковый с искренним интересом, весело смотрел на фельдшера.

- Какая победа?

- В науке.

- Ну?

- Я отсалютовал. А что тут такого? Я - от радости.

- Салют в Москве производят, - назидательно пояснил участковый. А здесь - это нарушение общественного порядка. Мы боремся с этим.

Козулин снял халат, надел пальто, шапку и видом своим показал, что он готов.

У ворот ветучастка стоял мотоцикл с коляской.

Предсельсовета ждал их.

- Это... оказывается, ночью-то, салют был, - заговорил участковый и опять весело посмотрел на Козулина. - Мне вот товарищ Козюлин объяснил...

- Козулин, - поправил фельдшер.

- А?

- Правильно - Козулин.

- А какая раз... А-а! - понял участковый и засмеялся. И тяжело сел в большое кожаное кресло. И вынул из планшета бланк протокола. Извиняюсь, я без умысла.

Председатель скрипнул хромовыми сапогами, поправил правой рукой ремень гимнастерки (из другого рукава свисала аккуратная лакированная ладонь протеза), пригласил фельдшера:

- Садись, товарищ Козулин.

Козулин тоже сел в глубокое кресло.

- Так что случилось-то? Почему стрельба была?

- Вчера в Кейптауне человеку пересадили сердце, - торжественно произнес Козулин. И замолчал. Председатель и участковый ждали - что дальше? - От мертвого человека - живому.

У участкового вытянулось лицо.

- Что, что?

- Живому человеку пересадили сердце мертвого. Трупа.

- Что, взяли выкопали труп и...

- Да зачем же выкапывать, если человек только умер! - раздраженно воскликнул Козулин. - Они оба в больнице были.

- Ну, это бывает, бывает, - снисходительно согласился председатель, - пересаживают отдельные органы. Почки... и другие.

- Другие - да, а сердце впервые. Это же - сердце!

- Я не вижу прямой связи между этим... патологическим случаем и двумя выстрелами в ночное время, - строго заметил председатель.

- Я обрадовался...