Дата Туташхиа. Книга 2   ::   Амирэджиби Чабуа

Но я не такой простак, понимаю, какой подарочек он может приготовить мне за розги. Умирать-то неохота! Послал я переодетого полицейского, а сам спрятался в кустах. Сижу и жду. Вот идет мой полицейский, подошел к условленному месту, там никого нет. Огляделся, увидел у моста мальчика лет восьми, я рядом с ним хурджин. Полицейский стоит и ждет, когда же появится Туташхиа. Потом спросил мальчика:

– Ты что здесь делаешь?

– Меня прислал Туташхиа,– ответил мальчик. – Он с кем-то должен тут встретиться.

– Это со мной,—отвечает полицейский. – Что он просил передать?

– Он просил передать вам хурджин.

– Зачем?

– Чтобы вы преподнесли его Никандро Килиа.

Когда в кустах мы развязали хурджин, то с одного бока в нем лежала курица, а с другого – индюк.

Вот все так и закончилось.

Но что после этого подлец Туташхиа наворотил – описать нет никаких сил. Все прежние злодейства – только детская игра рядом с нынешними. Делал все так, чтобы и следа не осталось нигде. Но можете мне поверить, что после того, как он второй раз ушел в абраги, все поджоги, убийства и насилия, что были в Грузии,– все дело его рук! Это говорю вам я – Никандро Килиа!

Всего месяц прошел с той поры, и вдруг приезжает из Кутаиси губернское мое начальство вместе с каким-то офицером и приказывает сдать ему дела. Кукиш мне под нос вместо должности!

Я, конечно, сразу в Тифлис, в кабинет Мушни Зарандиа. Увидел он меня, рассвирепел – стал ругать, да так, будто головешки горячие изо рта посыпались. Часа два орал, ослом обзывал. Я решил, что пропало все, разозлился и тоже стал кричать:

– Это по вашей милости я службу потерял! Из-за вас дети мои голодать будут! Вы все подстроили, вы и исправляйте, не то я покажу вам, где раки зимуют!

– Что ты мне показать можешь? – захохотал Зарандиа.– Поделись со мной, не томи мою душу.

– Небось твоя жена, Мушни-батоно, и теперь носит серьги, что ей евреи подарили? – спросил я.

Зарандиа поманил меня рукой.

– Подойди сюда, Килиа,—сказал он. – Садись-ка рядом.– Открыл несгораемый шкаф, долго шарил там, пока не вытащил какую-то бумажку. Положил ее передо мной и сказал: – Ты, конечно, идиот и наглец. Но читать, кажется, умеешь. Прочитай-ка, что тут написано.

То была расписка, заверенная нотариусом. В ней говорилось, что Мушни Зарандиа вернул серьги евреям ровно через неделю после того, как они поднесли их его жене. Вот тебе и на! От неожиданности я просто остолбенел. Можете себе представить, столько лет Мушни вел себя со мной так, будто испытывает благодарность, что я не донес про его взятку. А я считал, что держу его в руках и в любой момент заставлю плясать под свою дудочку и делать так, как выгодно будет мне. И вдруг что же открывается! Я чуть не рехнулся от досады и злости и начал вопить изо всех сил:

– Ты думаешь, Мушни Зарандиа, что выскользнул из моих рук! Не думай! Знай, беда моих детей падет на твою голову! Я буду каждый день писать доносы на тебя, каждый день буду рассылать их по всем присутствиям... Что Мушни Зарандиа – вор, что Мушни Зарандиа – взяточник, что Мушни Зарандиа – враг царю и трону его! Мне, я знаю, никто не поверит, но будешь ты весь в грязи – это так! Если не вернешь мне службу!

Мушни Зарандиа рассмеялся мне в лицо.

– На что ты способен,– сказал он,– я знаю и без тебя, Килиа. А теперь посиди тихо. Постарайся успокоиться. Я приму человека, поговорим потом.

Он позвонил, вошел посетитель, и они долго говорили о деле.

А я тем временем и правда пришел в себя, не скажу, что успокоился, а скорее опомнился и готов был головой биться о степку, что наговорил столько глупостей.

Опустил голову, сижу, боясь шелохнуться.

А Зарандиа, выпроводив посетителя, вытащил из письменного стола еще одну бумагу и протянул мне.

– Перепиши,– сказал он,– оставь мне и уходи.