Демидовы :: Федоров Евгений
Страница: 2 из 37 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕСловно бабочки путаны, на обочине стоят 13.05.10 - 05:18 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Кузнец еле очухался от сна, поднялся, всклокоченный, злой:
— Пошто разбудили? Ему в руки — пистолет работы мастера Кухенрейтера: — Можешь починить? Кузнец глянул на пистолет, разом соскочил сон; оружейник, положив на ладонь пистолет, залюбовался: — Важнецкая работа, да-к… Непременно сделаю! Отчего же? А сам глаз от пистолета оторвать не может: тонкая, диковинная работа приковала взор сметливого тульского кузнеца. Спустя три дня в воеводскую избу явился кузнец Никита Антуфьев и настоял, чтобы его допустили к самому царскому посланцу. У Шафирова в ту пору шли важные государственные дела. По воеводским привольным горницам толкался народ. Потребовал к себе Шафиров знатных тульских служилых людей, купцов, подрядчиков, военных — ко всякому он имел неотложные поручения — и распекал нерадивых. Требовал срочного литья, от купцов — пеньки, добротного тесу. Затевал царский сподручный большие дела. Со страхом доложили Шафирову: — Пистолет кузнечишка припер, да со своих рук не слушает, самому передать намерение имеет. Шафиров — дела в сторону: — Веди! Народ засуетился. Кузнеца Никиту Антуфьева ввели в горницу. Шафиров поднялся с кресла, невтерпеж: «Что стало с пистолетом столь знатной работы?» Народ в стороны раздался. Стоит кузнец Никита Антуфьев один посреди горницы — высокий, голова под потолок, статный, плечистый, бородища — черной волной. На ладони — пистолет. Шафиров подошел к рослому кузнецу, хлопнул его простецки по плечу: — Сделал? — Спытайте! — Кузнец протянул Шафирову пистолет. Вельможа с жадным огоньком в глазах дорвался до пистолета. Военные, бородатые купчишки да приказные кругом сгрудились. И самим как-то лестно стало: — Ай да тульский кузнец, такой пистолет наладил! Шафиров повертел, покрутил в руках пистолет, крякнул от удовольствия: — Гоже! Тут он неожиданно хмуро сдвинул черные брови и строго посмотрел на кузнеца: — И мой и не мой пистолет. На моем метка, а на этом — нет! Кузнец улыбнулся, на закопченном лице блеснули крепкие зубы: — Верно, боярин, пистолет этот не твой, а моей собственной работы! Шафиров поднял на кузнеца изумленные глаза: — Не может того быть! Кузнец с хитринкой усмехнулся в цыганскую бороду. — У твоего пистолета, боярин, попортилась затравка, постарался исправить. А чтобы не скучно было, не угодно ли тебе, боярин, взять два пистолета вместо одного. Вынул кузнец из-под полы другой пистолет столь же отличной работы и совершенно под стать первому. Шафиров глянул на пистолет, глаза загорелись: — Близнецы! Стали испытывать и сверять пистолеты: стреляли, вертели в руках, приглядывались до боли в глазах и никакой разницы между пистолетами не нашли. — Ой, как тоже! — Ай да кузнец! — Вот те ружейник! Не токмо солдатские фузеи [1] готовить может, но, статься, и пистолеты на немецкий лад. — Сколь превосходные вещи! — развеселился вдруг Шафиров. — А ты, сударь, получше вглядись в другой пистолет! — Кузнец-поднял черные как уголья глаза на Шафирова, взял пистолеты из рук вельможи и показал секретную меточку. По ней-то Шафиров и признал, что один из пистолетов действительно подлинной работы Кухенрейтера, а другой сделан самим тульским кузнецом. — Молодчага! — хлопнул кузнеца по плечу Шафиров. — Эй, чару! Кузнец степенно поклонился, глаза посуровели: — Благодарствую на том, не в обиду вам: хмельного в рот не беру. — Гоже! — засиял вельможа, подошел к столу и выложил, как один, сто серебряных рублей. — Жалую за сметку. Кузнец чинно, неторопливо собрал со стола деньги и уложил в карман. Шел ружейник домой и ног не чуял под собой. Шутка ли — сто рублей! Вон куда метнуло! В эти минуты вспомнилось кузнецу былое, как он с батей пришел по горести из родной деревеньки Павшино в Тулу, в Кузнецкую слободу, и стали они искать свое счастье. Батя, Демид Григорьевич Антуфьев, отличался отменным здоровьем, был крепок, в небольшом возрасте, всего под сорок годков, и с ранней юности занимался кузнечным мастерством. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|