Дэнс, Дэнс, Дэнс   ::   Мураками Харуки

И как всегда — ответ невозможен.

Чего-то недостает.

Однажды, вернувшись с собеседования насчет новой работы, я обнаружил в почтовом ящике открытку. С фотографией: астронавт в скафандре шагает по поверхности Луны. Отправителя на открытке не значилось, но я с первого взгляда сообразил, от кого она.

“Я думаю, нам не стоит больше встречаться, — писала она. — В ближайшее время я, видимо, выйду замуж за землянина”.

Лязгнув, захлопнулась дверь.

ДАННЫХ НЕДОСТАТОЧНО. ОТВЕТ НЕВОЗМОЖЕН. НАЖМИТЕ КЛАВИШУ СБРОСА.

Пустеет экран.

Сколько еще будет так продолжаться? — думаю я. Мне уже тридцать четыре. До каких пор все это будет со мной твориться?

Особо я не терзался. Чего уж там — ясно как день: я сам во всем виноват. Ее уход — дело совершенно естественное, и я с самого начала знал, что все этим кончится. Она понимала, я понимал. Только мы всё надеялись, что вот-вот случится какое-то маленькое, еле заметное чудо. Неуловимая случайность, которая перевернет наши жизни вверх дном... Но ничего подобного, конечно же, не случилось. И она ушла. Само собой, от ее ухода мне стало грустно. Однако мне уже приходилось испытывать эту грусть. И я нисколько не сомневался, что переживу эту грусть без труда.

Ведь я всегда ко всему привыкаю...

От такой мысли мне вдруг сделалось тошно. Будто черная желчь, разлившись внутри, подступила к самому горлу. Я встал перед зеркалом в ванной и посмотрел на себя. Так вот ты какой — Я, Который На Самом Деле... Вот и свиделись. Много же ты стер в себе... Гораздо, гораздо больше, чем казалось... Лицо в зеркале — старее, противнее, чем обычно. Я беру мыло, тщательно мою лицо и натираю кожу лосьоном. Не спеша мою руки и старательно вытираюсь новеньким полотенцем. Затем иду на кухню и, отхлебывая пиво из банки, навожу порядок в холодильнике. Выкидываю сгнившие помидоры, выстраиваю в ряд банки с пивом, проверяю содержимое кастрюль, составляю список, что купить в магазине...

До самого рассвета я просидел в одиночестве, разглядывая луну и гадая: сколько еще это будет твориться со мной? Наступит день — и я снова встречу кого-то. Все будет очень естественно — как движенье планет, чьи орбиты пересеклись. И мы снова будем надеяться на какое-то чудо, каждый сам по себе, выжидать какое-то время, стирать свои души — и расстанемся, несмотря ни на что...

До каких пор?!



2.

Через неделю после того, как я получил ее открытку с луной, мне пришлось отправиться по работе в Хакодатэ. Не скажу, чтобы работа на сей раз попалась очень уж интересная, — ну, да и выбирать особо не приходилось. Почти вся моя работа, в принципе, мало чем отличается от этой.

Вообще, чем рассуждать, повезло с работой или нет, лучше залезть в эту работу по самые уши — а там уже и разницу чувствовать перестанешь. Как с волнами в акустике. На каком-то пороге частот уже не различаешь, какой звук выше, какой ниже; а стоит зайти за этот порог — не то что высоту, сам звук разобрать невозможно...

То был проект одного женского журнала: познакомить читательниц с деликатесами Хакодатэ. Мы с фотографом обследуем дюжину местных ресторанчиков, я сочиняю текст, он делает снимки. Всего материала — на пять страниц... Ну, что ж. Раз существуют женские журналы — значит, кто-то должен и репортажи для них писать. Точно так же кому-то приходится собирать мусор на улицах или разгребать на дорогах снег. Должен кто-то и дворником быть. Нравится это ему или нет...

В общем, три с половиной года я зарабатывал на жизнь такой вот псевдокультурной деятельностью. Этакий дворник от литературы.

Обстоятельства вынудили меня уйти из фирмы, которой мы заправляли вместе с напарником — моим хорошим приятелем до тех самых пор, — и после этого я целых полгода валял дурака. Заниматься чем-либо ни сил, ни желания не было.