Ставка на проигрыш   ::   Фрэнсис Дик

---------------------------------------------

Дик Френсис

Ставка на проигрыш

Глава 1

Письмо из «Тэлли» пришло в тот день, когда погиб Берт Чехов. Самое обычное письмо: предложение из иллюстрированного журнала написать статью о скачках на Золотой кубок. Я перебросил конверт через стол редактору спортивного отдела и продолжал разбор почты, которая всегда накапливалась к моим приходам по пятницам. Люк-Джон пробурчал нечто нечленораздельное и вяло протянул руку к конверту, рассеянно моргая при этом в ответ на какой-то бесконечный монолог по телефону.

— Да, да... сорви с них покровы, — сказал он.

Срывание покровов было генеральной политикой «Санди блейз», да будет благословенно ее черствое сердце. Почему я не пишу для «Санди таймс», часто спрашивала моя теща, вместо того чтобы строчить репортажи для такой драной подстилки, как «Санди блейз»? Да больно я им нужен — вот почему. Понять это она была не в силах и всякий раз, когда на нее «накатывало», принималась оправдываться перед любым встречным и поперечным за мою службу. О том, что в «Блейз» платили на двадцать восемь процентов больше, чем в «Таймс», и что содержание ее дочери влетало мне в копеечку, она почему-то забывала.

Я вскрыл дешевый коричневый конверт — какой-то придурок сообщал, что только безнравственные и беспринципные халтурщики вроде меня могут хорошо отзываться о человеке, за которого мне пришлось вступиться в воскресном репортаже. Письмо было написано на туалетной бумаге, и злоба сочилась из него, словно болотный газ. Дерри прочитал его, стоя у меня за спиной, и рассмеялся.

— Говорил же тебе — расшевелишь осиное гнездо!

— Мне только повод дай влезть в неприятности, — согласился я.

Дерри строчил прилизанные нейтральные статейки в еженедельник, благополучно сплавляя мне материалы, возмущавшие спокойствие граждан. Спина у меня, постоянно твердил он, шире.

Еще восемь корреспондентов выражали примерно такое же мнение. И все, разумеется, анонимно. «Проблем у них, — решил я, сбрасывая письма в корзину для бумаг, — было куда больше, чем у меня».

— Как жена? — осведомился Дерри.

— Спасибо, прекрасно.

Не глядя в мою сторону, он кивнул. Ему никак не удавалось преодолеть некоторое смущение в разговорах об Элизабет. И не ему одному.

Разговор Люка-Джона вышел на финишную прямую:

— Непременно, обязательно... Позвоню... Самое позднее в шесть. — Он повесил трубку и с профессиональной скоростью пробежал глазами письмо из «Тэлли». — «Глубокое исследование»... До чего обожают эту фразу шикарные журналисты! Хочешь заняться?

— Если заплатят прилично.

— Я думал, ты все еще бьешься над биографией Бастера Фигга.

— Застрял на шестой главе; Мой герой ускользнул на Багамские острова и не оставил материалов.

— И сколь глубоко ты успел погрузиться в его ужасную и ничтожную жизнь?

— Дошел до конца ученичества и первой победы в классических скачках.

— Это купят?

— Не знаю, — вздохнул я. — Его интересуют только деньги. Все, что он помнит о скачках, — это стартовые ставки. Они доходили до тысяч. Просил написать о самых крупных его выигрышах. Считает, что теперь, когда он удалился от дел, лицензию отобрать не имеют права...

Люк-Джон сопел, потирая веснушчатой рукой резко выступавший на шее кадык, и, опустив тяжелые веки, изучал письмо из «Тэлли». В моем контракте с «Блейз» были свои ограничения: сочинять книги — пожалуйста, сколько угодно, но для того чтобы написать статью для другого журнала или газеты, требовалась санкция Люка-Джона, добиться которой было нелегко.

Дерри столкнул меня со стула и уселся на него сам. Бывая в конторе только по пятницам, постоянного места я не имел и при каждом удобном случае пользовался столом моего более юного коллеги.