Душа   ::   Триоле Эльза

– А автоматы?

– Может, сдам в музей…

– И «Игрока в шахматы» тоже?

– «Игрока» – тебе. Если, конечно, тебя не смущает, что его подлинность находится под вопросом.

У Кристо перехватило дыхание, совсем как в тот день, когда захлопнулась дверца ящика…

– Пойду, чуточку пройдусь, Луиджи…

Он вышел, шатаясь, из подвала, прошел через лавку и забрел на кухню. Мишетта сидела на табуретке, бессильно уронив руки.

– Ты не дашь нам кофе, Мишетта?

Мишетта улыбнулась: ей так хотелось, чтобы ее о чем-нибудь попросили. Ей уже нечего было делать в этой жизни… Луиджи никогда ни о чем ее не просил, не ел дома. А знает ли Кристо, что Андре не носит, как и два предыдущих, третий протез, который ему сделал Луиджи? Никак не привыкнет! Надевает протез, только когда знает, что Луиджи зайдет его навестить, но несколько дней назад Луиджи встретил его на улице без протеза, и пустой рукав был засунут в карман пиджака. Вообрази, какой это для Луиджи удар.

– Мне очень жаль Андре… но Луиджи здесь ни при чем. Андре ничего не желает понимать. Впрочем, сейчас мы будем работать на авиационном заводе вместе с господином Мерсье, там просто изумительные лаборатории. Тут кустарным способом ничего не добьешься… Господин Мерсье уже водил меня туда. А Лебрен водил посмотреть на электроэнцефалограмму, знаешь, как это делается, – к черепу прилаживают электроды и записывают электрические токи, вырабатываемые в мозгу. Потом делают тщательный анализ записи и пытаются установить связь между мыслью и амплитудой и формой тока: например, во время сна и бодрствования… Понимаешь, Мишетта, нам вот чего не хватает – чувствительных регистрирующих аппаратов… То, что мы производим пока, слишком грубо, особенно по сравнению с человеческим механизмом… А министерство финансов чинит прямо-таки недопустимые препятствия работе, ведущейся в исследовательских институтах, отказывает в необходимых кредитах для увеличения штатов, само устанавливает заработную плату, само назначает поставщиков…

Мишетта понимающе покачивала головой.

– Как же тогда дело вести, да еще хорошо? – спросила она.

– Ты дашь нам кофе, Мишетта? Принесешь вниз, а?

Кристо спустился в подвал. Луиджи покачивался в продавленной качалке, вместе с ним на голых кирпичных стенах раскачивались полосы теней и света, и бессонные автоматы. Кристо взобрался на табуретку.

– Я буду часто приходить к тебе на завод, Луиджи… Господин Мерсье сказал, чтобы я звал его просто Робер, но я еще не привык… Знаешь, он мне много удивительного про машины рассказывал: «Если бы ты только знал, – говорит, – какие они глупые и смешные, эти кибернетические машины!» – вот что он мне сказал.

Кристо соскочил с табуретки и продолжал рассказывать, подражая господину Мерсье:

– «Не следует требовать от них большего, чем они могут дать! Люди любуются ими и говорят: «Какие же они умные! Подумайте, простая машина…» А я гляжу на них и посмеиваюсь: они до того невероятно комичные, невозмутимые до смешного. Иной раз я им прямо в лицо хохочу! – хлоп, бряк, щелк – а дело-то совсем в другом… Слишком уж они важничают и не понимают, до чего смешны!»

Кристо вскарабкался на табуретку.

– Он не уважает свои машины, господин Мерсье, то есть я хочу сказать Робер. Луиджи, расскажи мне еще раз об органических соединениях, которые начинают теперь применять в кибернетических системах. Ты сказал, что полупроводники…

Париж – Фонтвиель

1959 – 1963