Дживс готовит омлет   ::   Вудхауз Пэлем Гринвел

– Ничего сложного. Просто как мычание. Ты просто вырезаешь её из рамы хорошим острым ножом.

– У меня нет хорошего острого ножа.

– Будет. Ты пойми, Берти, – продолжала она увлечённо, – всё складывается просто великолепно. В последнее время в окрестностях орудует шайка похитителей картин. Они стащили холст Ромни из дома неподалёку, а из другого – Гейнсборо. Это и навело меня на мысль. Если и его Венера исчезнет, старик Фодергилл ничего не заподозрит и не обидится. «Эти грабители – знатоки, – скажет он себе, – берут самое лучшее». И Корнелия со мной согласна.

– Вы что, ей рассказали?

– А как же! Это же старый добрый шантаж. Я поставила условие: если она даст мне честное слово, что «Будуар» получит эту её слякоть, и по цене, которая будет мне по карману, то ты покончишь с Венерой Эдварда Фодергилла.

– Ах вот как? И что же она сказала?

– Она была страшно рада. Сбивчиво меня благодарила, сказала, что это единственное, что поможет Эверарду не съехать с катушек, и я её заверила, что ты здесь будешь во всеоружии к концу недели.

– Благослови Господь ваше старое любящее сердце!

– Так что вперёд, мой мальчик, с Богом! Всё, что ты должен сделать – это открыть окно, чтобы все подумали, что это был кто-то со стороны, забрать картину, отнести её к себе в комнату и сжечь. Я прослежу, чтобы твой камин как следует растопили.

– Ну, спасибо!

– А теперь давай переодевайся. У тебя осталось не так уж много времени – Эверард нервничает, когда опаздывают к обеду.

Я поднимался в свою комнату с опущенной головой и с ощущением, что рок меня настиг. Дживс уже ждал меня, вдевая запонки в рукава сорочки, и я, не теряя времени, всё ему выложил. В таких ситуациях я бросаюсь к Дживсу как заблудшая овца к своему пастырю.

– Дживс, – начал я, – вы помните, как я сказал в машине, что меня терзают смутные опасения?

– Да, сэр.

– Ну так вот – я был совершенно прав. Сейчас я в нескольких словах расскажу вам, чем меня огорошила тётя Далия.

Я произнёс эти несколько слов и его левая бровь приподнялась примерно на одну восьмую дюйма, показывая, как глубоко он шокирован.

– Крайне неприятно, сэр.

– В высшей степени. И самое ужасное то, что мне, похоже, придётся это сделать.

– Боюсь что так, сэр. Принимая во внимание возможность того, что в случае вашего отказа сотрудничать миссис Траверс применит санкции, касающиеся кухни Анатоля, вам, по-видимому, ничего не остаётся, как уступить её требованиям. Вам нездоровится, сэр? – спросил он, заметив как я ёрзаю.

– Нет, я просто переживаю. Это настоящий удар для меня, Дживс. Никогда бы не подумал, что подобная идея может прийти ей в голову. Я бы понял, если бы это был профессор Мориарти или, на худой конец, доктор Фу Ман-Чу, но никак не почтенная супруга и мать семейства, всеми уважаемая в Маркет Снодсбери что в Вустершире.

– Женщины такого сорта куда опаснее мужчин, сэр. Могу я осведомиться, составили ли вы план действий?

– Она уже его обрисовала. Я открываю окно, как будто это был кто-то со стороны…

– Простите, что перебиваю, сэр, но здесь, я полагаю, миссис Траверс ошибается. Разбитое окно обеспечило бы большее правдоподобие.

– Да это же поднимет на ноги весь дом!

– Нет, сэр, это можно сделать совершенно бесшумно. Необходимо намазать патокой лист обёрточной бумаги, приложить бумагу к оконному стеклу и нанести сильный удар кулаком. Это признанный метод, который сейчас пользуется успехом в сфере взлома.

– Но где взять обёрточную бумагу? И патоку?

– Я могу достать их, сэр, и буду счастлив, если хотите, проделать эту операцию за вас.

– Правда? Вы настоящий друг, Дживс!

– Что вы, сэр! Моя цель – услужить вам. Прошу прощения, мне кажется, кто-то стучит.