Елизавета I, королева Англии   ::   Грибанов Борис Тимофеевич

Государственный секретарь Сесил, понимая неотвратимость конца, готовил переход престола в руки Джеймса VI, короля шотландцев, сына Марии Стюарт и Дарнлея, который оказался единственным наследником бездетной Елизаветы. Сесил предупредил Джеймса, чтобы он был готов при известии о кончине Елизаветы немедленно выехать в Лондон.

Сесил хотел выполнить все формальности – Тайный совет собрался у постели королевы, ей был задан вопрос – согласна ли она, чтобы Джеймс VI был ее преемником. Она подняла руку к голове, что было принято за знак согласия.

Придворные королевы тоже были охвачены волнением. Большинство фрейлин, десятилетиями служивших Елизавете, жалели ее и одновременно беспокоились о своей дальнейшей судьбе. Но были и другие, которые прислуживали королеве, но втайне ненавидели ее, завидовали ей. В этом плане отличалась леди Мери Хоуард, которая в свое время весьма активно заигрывала с графом Эссексом, вызывая тем самым раздражение Елизаветы.

Бывали такие периоды, когда казалось – она освобождается от своей меланхолии.

Наступила зима, и аллеи дворцового парка стали белыми. Холод, напоминая о смерти, проникал в вены королевы. И тут, как на грех, одна за другой последовали смерти нескольких ее приближенных фрейлин, усиливая меланхолию Елизаветы.

Многие придворные отмечали в эти дни атмосферу нереальности, царившую в королевском дворце. Так, лорд Симпол, выглянув однажды из окна дворцовых покоев, увидел картину поистине феерическую – фрейлина леди Уорвик, верная подруга королевы на протяжении сорока лет, играла на трубе, отбивая такт на тамбурине, а Елизавета, вся в белом, кружилась по аллеям в каком-то фантасмагорическом танце.

Любопытная деталь: во время одного из приступов острой меланхолии Елизавета потребовала, чтобы ей разыскали и принесли зеркало, в которое она однажды смотрелась двадцать лет назад. То ли ей казалось, что она может сравнить, насколько постарела за эти годы, то ли ей показалось, что она увидит себя в этом зеркале такой, какой была двадцать лет назад.

Четырнадцатого января 1603 года, когда ее одолевала двухдневная простуда, астролог Бэк предупредил ее, чтобы она остерегалась Уайтхолла, и королева переехала во дворец в Ричмонде, говоря, что это подходящее «теплое зимнее убежище для ее старых костей».

Были какие-то дни, когда Елизавета чувствовала себя лучше, но 28 февраля ее здоровье ухудшилось. Вызвали ко двору кузена королевы Роберта Керри, впоследствии графа Моннета. Он записал в своей автобиографии: «Я застал королеву в очень дурном состоянии, она оставалась в своих внутренних покоях, но, узнав, что я приехал, послала за мной. Я застал ее в одной из гостиных, где она полулежала, окруженная подушками. Она подозвала меня, я поцеловал ей руку и сказал, что счастлив видеть ее в благополучии и добром здравии. Она взяла мою руку и крепко сжала ее со словами: „Нет, Роберт, я плоха“. Она стала жаловаться на нездоровье и сказала, что вот уже дней десять или двенадцать у нее тяжело на сердце, и это проходит только после того, как она сделает сорок или пятьдесят глубоких вздохов. Я был весьма огорчен, увидев ее в таком состоянии. За всю свою жизнь я никогда не видел ее тяжело вздыхающей, кроме как в то время, когда была казнена королева шотландцев».

Это было в субботу вечером, королева распорядилась, чтобы на следующее утро для нее приготовили в церкви большую молельню. Однако в воскресенье утром придворные долго и тщетно ожидали ее появления. После одиннадцати пришел слуга и стал готовить маленькую молельню. Мы долго томились в ожидании ее прихода, в конце концов ей приготовили ложе из подушек у самой двери маленькой молельни, где она могла слушать церковную службу.